Чечня и Северный Кавказ: прагматичный пессимизм спецназа
Автор – Иван Иванов
Этот материал родился из нескольких откровенных бесед с офицерами
спецподразделений российской глубинки. Они представляют разные службы –
региональный отдел спецназначения ФСБ (
А), отряд спецназа внутренних войск МВД (
С) и армейский спецназ ГРУ (
Р).
Они живут в разных местах и лично не знакомы. Кто-то уже на пенсии.
Кто-то служит. По-разному и в разное время пришли к своей службе: один
из гражданского ВУЗа, другой – из военного училища, третий – через
срочную службу. Кто-то всё время служил в одной «фирме», другие прошли
несколько разных силовых ведомств. На троих моих собеседников – почти
два десятка только боевых орденов и медалей, включая и советские.
Объединяет их одно: богатый опыт боевых действий в Чечне. Каждый из них
принимал личное участие в операциях по ликвидации очень известных
лидеров бандформирований. По понятным причинам их настоящие имена не
указываются…
– Скажите честно, Вы считаете нормальным, что воевавшие против
России и убивавшие наших солдат, сейчас руководят Чечнёй, носят звёзды
на груди и на погонах, раскатывают целыми колоннами дорогих чёрных
джипов? Ведь они фактически получают с России дань в виде
многомиллиардных ежегодных дотаций. При этом российские законы там
действуют, ну, очень избирательно…
А. – Платить дотации
значительно дешевле, чем воевать.
К тому же, такие мятежные регионы нельзя перестроить мгновенно, как по
мановению волшебной палочки. Идут непростые и зачастую невидимые
невооружённым взглядом процессы интеграции Чечни в общероссийское
пространство. Это очень сложная задача, требующая большого количества
времени и средств. Если же говорить о колоннах чёрных джипов, то Рамзан
Кадыров – потенциальный смертник, что всем понятно. И передвижение в
большой колонне, когда неясно, в какой же машине он едет (и едет ли
вообще) – это вполне разумное требование обеспечения безопасности. После
войны всегда приходится договариваться с бывшими противниками – больше
не с кем. И из них же набирать дееспособную администрацию, как
показывает мировой опыт. Если конечно, речь не идёт о тотальном
уничтожении…
С. – А
в других российских регионах
губернаторы не «осваивают» бюджеты и не катаются на дорогих машинах? И
законы везде соблюдают неукоснительно? Во всяком случае, по сравнению с
девяностыми, в Чечне сейчас очевидный прогресс. Инфраструктуру
восстанавливают, пенсии платят, система образования работает, не ведутся
масштабные боевые действия. Не так уж мало, поверьте. Мы-то помним, что
там творилось совсем недавно. А что касается Кадырова-младшего… Отцу
он, конечно, уступает по масштабу личности. Но со своей задачей всё-таки
справляется. Какие у нас ещё есть варианты? Вспомнить эффективные
методы НКВД времён выселения 40-х годов прошлого века и последующей
ликвидации бандподполья? Так Казахстан уже стал независимым
государством. Такого количества сил просто нет сейчас у того же
главнокомандующего внутренними войсками МВД. Даже вместе с армейским
Северо-Кавказским округом. Мы же не можем оголить все остальные участки и
направления? Да и правовой основы для проведения такой операции нет. Не
говоря уже о
«мировом общественном мнении»…
Р. – А что,
есть альтернатива?
Воевать всё равно затратнее. И по средствам. И по потерям в людях, что
ещё важнее. Тем более, что единственным итогом широкомасштабных боевых
действий становится дальнейший рост поддержки ваххабитов и просто
местных бандформирований мирным населением. Работы нет, количество жертв
среди мирного населения во время войны неизбежно растёт, у молодёжи
необразованной нет другого пути, кроме как в леса… Разбить в открытом
бою крупные бандформирования мы вполне в состоянии. И делали это не раз.
Но вовсе не они делают погоду сегодня на Северном Кавказе. Там есть
горно-лесные районы, которые можно прочёсывать годами. И результат вовсе
не гарантирован. В этих условиях покупка лояльности местных лидеров
вполне оправдана и практикуется уже тысячи лет.
– То есть местное население, что бы там ни говорили пропагандисты центральных каналов, по-прежнему остаётся опорой бандподполья?
А. – Без поддержки местного населения все эти так
называемые джамааты давно бы были ликвидированы. Есть и поддержка части
населения, и снабжение, и укрывательство в специально оборудованных
тайниках домов. Да и пополнение, чего уж там, поступает, в основном, из
тех же сёл. За симпатии местного населения и идёт борьба, по большому
счёту. Мы должны показывать местным парням, что можно учиться, работать и
спокойно жить, а не годами бегать по горам, никогда не ночуя дважды в
одной норе…
С. – Настроение местного населения можно коротко сформулировать так:
«надоели до смерти и те, и эти».
При этом те, кто в бандах, всё равно для многих местных – свои. Блудные
сыны, но сыны. Поэтому и помощь идёт в банды, и информация. Хотя есть
там и запугивание, и откровенный рэкет под видом сбора средств на борьбу
с неверными. Не будешь платить – казнят. По «приговору шариатского
суда» безграмотных бандитов, не знающих и азов настоящего ислама.
Р. – Местное население от всего этого
смертельно устало.
Две войны, а в промежутках – свои беспредельщики. Пенсии
разворовывались, законы вообще не работали. Ни больниц, ни учёбы…
Сейчас, конечно, благодаря бюджетным вливаниям и успехам наших операций,
многие настроения у местных мирных жителей изменились. Работать и жить в
домашнем тепле куда приятнее, чем отмораживать себе всё, что можно,
каждую секунду рискуя подорваться или поймать пулю. Но и противник не
дремлет. Работают они достаточно грамотно. Так что поддержка части
населения у банд есть, и вполне достаточная.
Вообще-то, можно ограничиться только одним примером: взрослый мужчина
при постоянной, тяжёлой нагрузке на свежем воздухе при жизни в
горно-лесной зоне в день должен съедать не менее килограмма продуктов.
Да, есть сублимированные продукты, разводные лапши и супы в пакетиках,
различные концентраты. Но на шоколадных батончиках и майонезе годами не
протянешь. Вот и посчитайте, сколько килограммов еды должно поступать в
схроны и тайники для банд практически
ежедневно. Давно приходилось читать о налётах банд на хлебозаводы или продуктовые магазины в Чечне? То-то и оно, что нет таких случаев.
Кто-то ведь привозит всё необходимое в банды? А ведь есть ещё и обмундирование, обувь, аккумуляторы, боеприпасы и т.д. И всё это у них есть…
– Вот Вы упомянули, что идёт пополнение в горы. Каковы всё-таки
основные причины ухода в горы: идеологические, экономические,
принудительная мобилизация?
А. –
Экономические причины, конечно.
Работы очень мало. Бюджетные потоки, как и везде, делятся наверху.
Сколько было примеров подрывов малолеток при попытке поставить фугас. А
всё просто, на самом деле. Приходят ночью к простому жителю села и
настойчиво предлагают установить фугас на дороге. Отказываться опасно, а
за работу дают аж 200 долларов. Ну, хозяин соглашается. А чтобы не
рисковать, посылает кого-то из младших сыновей: риск меньше, если
попадётся. А тот ночью впопыхах не так проводки соединил – и всё… Но
зато, если фугас сработал, молодой совсем пацан входит во вкус. Идёт
сразу мощная идеологическая обработка. В кармане у «кормильца семьи»
деньги и плюс слава «борца с неверными». Да и замаран уже кровью
подорвавшихся – обратной дороги нет. Сначала фугасы и поставка
информации. Потом временное привлечение к каким-то операциям. А там и
уход в лес насовсем.
С. –
Основные причины – деньги, а
вовсе не борьба за независимость или «истинный ислам». Расценки все
давно известны. Сколько стоит подрыв фугаса, сколько обстрел колонны или
нападение на блокпост или райотдел милиции. Могу привести простой и
понятный пример. Вскрыли мы базу боевиков. Схрон с бункерами школы
подрывников. Один поменьше, для инструкторов, и другой – для занятий. Со
столами, наглядными пособиями и т.д. Так на столах чего только не
нацарапано скучающими «курсантами»! Не хуже наших срочников, уныло
убивающих время в ожидании долгожданного дембеля. Так что отнюдь не все
они ловят слова инструкторов с горящими глазами и горят желанием отдать
жизнь за свободу Ичкерии.
Р. –
Вербовщики у них опытные, и национально-религиозные мотивы используют, и историю Чечни трактуют в нужном для себя свете. Но
главный стимул – деньги,
конечно. Особенно – для командиров. Рядовые бойцы воюют за харчи
практически. Одна надежда – выбиться в командиры. Мы этому естественному
процессу обновления командных кадров стараемся активно помогать. То
одного ликвидируем, то другого. Так что вакансии всяких эмиров у них
постоянно есть. Значит, есть и шанс самим участвовать в распределении
средств. Не зря у них постоянные скандалы по поводу растрат возникают.
Всё посчитано и скалькулировано. За все виды диверсий и налётов известна
утверждённая цена. Причём, большая часть денег до конкретных
исполнителей никогда не доходит. Они вот всё с партизанами Великой
Отечественной любят себя сравнивать, тактику их изучают, книги читают. А
ведь Ковпак, Фёдоров или Сабуров в Центральный штаб партизанского
движения отчёты с приложением счетов в рублях или рейхсмарках не
посылали. За свободу воевали.
– Значит, с героями-партизанами себя сравнивают? Получается, что не только деньги у них всё решают?
А. –
Любой бандит хочет выглядеть Робин Гудом.
Хотя бы в собственных глазах. И их вербовщики умело играют на самых
различных струнах. Вот шахидок ведь отбирают не просто из кого попало.
Кому внушают, что нет иного повода искупить «позор для рода» брошенной
мужчиной. В ком умело распознают суицидальные наклонности. А кого и
просто практически зомбируют. Наш врач-психолог там допрашивал одну
такую родственницу командира боевиков, взятую со взрывным устройством.
Она совершенно искренне и убеждённо на вопрос о своём идеале ответила:
«Зоя Космодемьянская».
Так что некоторые их идеологи работают не хуже наших замполитов, мягко
говоря. Хотя сами вербовщики неплохие деньги за каждую шахидку получают…
А вот сами эмиры помимо денег уже и на адреналине воюют. Власть,
уважение окружающих, почёт при отдыхе в арабских странах или Турции –
всё это затягивает. Так что многим из них образ «исламского Че Гевары»
покоя не даёт. Но мы регулярно ряды этих «героев» прореживаем. Что тоже
немного охлаждает горячие головы наглядными примерами.
– А чьи кадры лучше подготовлены? Наши бойцы или противник?
Р. – Я вообще воевал с группами, где половина
срочников была, а то и больше. У них серьёзных бойцов мы порядком
проредили. Хотя и работает у них естественный отбор. Выживают те, кто
сильнее и опыт набирает быстрее. У них выпускные экзамены после любых
курсов – налёт или подрыв. Ну, а мы им оценки выставляем. Двоечники
быстро отсеиваются… Но мне наши разведчики больше нравятся. Ещё
относились бы к нам по-человечески, когда с войны приезжаем – вообще
состав групп можно было бы из таких профи собрать! Но где там – целые
бригады спецназа под нож пустили,
«реформаторы». Теряем опытные кадры, к сожалению. А с ними и опыт теряем.
С. – В спецназе ВВ сейчас воюют только контрактники.
Я считаю, наши лучше. И мотивация у моих ребят выше, и наркотиками, в
отличие от бандитов, мои себя не подстёгивают перед выходами. Другой
вопрос, что мы опять, как в Афгане, на себе по 45 кило тащим. А духи
скачут налегке с одним нагрудником. Потому что у них всегда по
нескольким направлениям от схронов есть «заначки». Лежит где-нибудь в
дупле или под пеньком и запасной боекомплект, и продукты. Так что, при
прорыве, они знают, куда бежать. А наши «лоси» за ними с грузом иногда
не успевают.
А. – В моей группе офицеры с очень высоким уровнем
боевой подготовки. Отбор очень строгий и конкурс большой. Стремятся
ребята перейти из других родов войск и ведомств. Репутация у наших групп
заслуженная. Так что мы к встрече готовы в любое время. И тренировки не
прекращаем никогда. У них, за редким исключением, сейчас больше мастера
бить из засад. Укусил – отскочил. А во встречном бою мы им не уступаем
никогда. Это ж они от нас бегают, а не мы – от них…
–
Арабы всё-таки есть в чеченских горах? Или это всё сказки о
«международном терроризме», дабы завоевать общественное мнение Запада?
С. Арабов, как и представителей других стран, вплоть до европейских,
осталось не так много.
Больше местных. Успели воспитать себе смену и командиров, и
инструкторов. Кто ещё недавно слышал о так называемом эмире Бурятинском?
Между прочим, действительно из Бурятии, но принял ислам и воюет на
Кавказе.
Р. – Кого там только нет… В основном, конечно,
местные. Особенно в последнее время. Но находили и явные признаки
присутствия «гостей». Специалистам многое могут сказать даже рулоны
туалетной бумаги, запасные трусы и носки –
всего этого у ваххабитов нет. И паспорта на трупах находили вовсе не российские, и внешность у некоторых была явно не характерная для Кавказа.
А. – Что значит – «сказки»?! Я ствол такой «арабской
сказки» на операции в адресе увидел в 20 сантиметрах от себя. До сих
пор ношу отметину на теле – покойный успел выстрелить первым. Так что
есть там и арабы, и другие иностранные «гости» есть. И влияние их
ощущается, хотя и не так сильно, как раньше. Многих
«игроков в геополитику» нормальная жизнь на российском Северном Кавказе не устраивает.
– Подполье сейчас разобщено на отдельные банды или всё же есть единое командование?
С. – Шура действительно координирует деятельность
отдельных групп. Они периодически собираются и обсуждают планы крупных
операций. Иногда объединяют силы нескольких групп для совместных
действий, если нужно атаковать крупный объект. И пресечение их связей,
перехват связников и сообщений – очень важная часть нашей задачи сейчас.
А. – Внутри бандподполья – масса противоречий. Но
при необходимости они в состоянии объединяться для борьбы с общим
врагом. Ну, и конечно,
источники финансирования их сильно дисциплинируют – не у каждого эмира они самостоятельные. А кто платит – тот и заказывает музыку.
Р. – Координация уже не та, что раньше, но
раздробить банды и лишить их единого органа управления, окончательно
пока, на мой взгляд, не удалось. Есть, над чем работать.
– Стрельба и взрывы в Чечне – это надолго, по Вашему мнению?
А. – Очень надолго. Такие вещи быстро не изменяются.
Но позитивные процессы идут, и это радует. Меня, честно говоря, другие
республики Северного Кавказа беспокоят. Особенно – Ингушетия и Дагестан.
Да и в остальных обстановка очень сложная…
С. – На моих внуков хватит.
Р. – Крупных вылазок будет поменьше. А подрывов и обстрелов там ещё на десятилетия хватит.
Пока деньги идут – будет и война. А деньги ещё долго будут идти.
– А откуда идут деньги, по Вашему мнению? Исламский мир, международные террористические сети, спецслужбы иностранных государств?
А. – Всего понемногу. Арабы, в основном, своим
давали деньги. После смерти Абу-Умара, последнего широко известного в
арабском мире представителя «моджахедов», денежный поток с арабского
Востока снизился, но
не иссяк полностью. Более
привлекательной целью, и более близкой, сейчас являются войска коалиции в
Ираке. Там и расценки повыше, да и шансов выжить побольше. Что касается
спецслужб иностранных – задерживаются отдельные представители и
эмиссары сейчас. Но того раздолья, что было у них в период 1996-99 гг.
уже давно нет. Хотя уши знакомые торчат за различными операциями
бандподполья.
Р. – Утверждённых прайс-листов я никогда не видел,
по понятным причинам. Примерные расценки были нам известны в начале
2000-х. И за сработавший фугас, и за обстрелы, и за сбитый вертолёт… Но
слишком много разных факторов влияет. Попадёт в «ящик» взрыв или обстрел
или не попадёт. Количество жертв и т.д. Те теракты, которые будут
освещаться по телевидению, разумеется, оплачиваются более щедро. Так что
в замалчивании терактов на Северном Кавказе нашими СМИ есть не только
политическая, но и экономическая подоплёка.
Тем, кто непосредственно воюет в горах, всё равно достаются крохи.
Впрочем, это не только у них так дело обстоит, к сожалению. Снаряжение
импортное, форма, спальные мешки, рации – всё это есть в бандах. Так их
сейчас и в России купить можно. Оружие практически полностью наше,
отечественное. Доллары у них в большом ходу, и не только фальшивые. Но
этим в России сейчас никого не удивишь. В то время, когда я сам там
воевал, большая часть денег шла из-за границы. И планировались наиболее
громкие акции там же серьёзными
«импортными» специалистами. Сейчас, насколько мне известно, значительная часть денег к бандитам идёт даже не от диаспор, а прямо
из российского бюджета. Просто часть сумм, выделяемых на восстановление Чечни, в результате, попадает в банды.
С. – Основной источник денег – внутри России. Это
деньги чеченских диаспор, доходы от «крышевания» банков и самых
различных видов бизнеса. Наконец, данью обложены многие доходные места
на Северном Кавказе, вплоть до чиновников и бюджетов. Сейчас гораздо
больше доля денег из самой России, хотя и зарубежное финансирование
осталось.
Если б вот эти каналы перекрыть – недолго бы они там проскакали…
Источник
Дополнительная информация
Террор против русских офицеров. Часть 1
Террор против русских офицеров. Часть 2
Террор против русских офицеров. Часть 3
Новости
Война в Чечне, развязанная и поддерживаемая мировой финансовой мафией,
будет длиться до тех пор, пока Россия не вернёт себе суверенитет. Когда
враги перестанут командовать в Кремле тогда не будут стрелять в Чечне и
на Кавказе...
Комментариев нет:
Отправить комментарий