Об ошибке Маркса

Лариса Рыжова

Я переехала на пмж в Данию в 1997-м. Через несколько лет, наблюдая изнутри это общество в период максимального расцвета всеобщего благосостояния, я пришла к выводу, что их в скором времени ожидает системный кризис, который сметёт всё. Причём, я пришла к этому выводу как физиолог, имеющий самые общие познания в политэкономии.

В то время я переписывалась с одним бывшим приятелем, который жил в России и очень хотел переехать в благополучную европейскую страну. Я написала ему тогда письмо и предсказала кризис западного общества. Недавно я перечитала это письмо и думаю, что оно весьма актуально в наши дни.

Это повествование можно было бы назвать «Социализм с человеческим лицом глазами выходца из развитого социализма».

Я бы хотела донести некоторые понятия до наших людей, хотя к сожалению, как показывает история, люди всегда слышат только то, что они хотят слышать. И «пока гром не грянет, мужик не перекрестится».

Живя в России, я не могла понять, почему такая действительно красивая, логически стройная и прекрасно теоретически разработанная великими умами теория коммунизма оказалась неосуществима? И Советский Союз был не первой попыткой.

Как я запомнила из лекций по политэкономии, когда училась на биофаке в университете, ещё триста лет назад окрылённые этой идеей энтузиасты пытались создавать модели идеального общества без эксплуатации, основанные на высокой нравственности, гуманизме и равенстве. Они изолировались от порочного общества и жили на небольших островах. Самая живучая из этих колоний просуществовала три года.

Дания в значительной степени пытается тоже осуществить эти идеи. Когда я впервые приехала сюда в 1996 году, я увидела здесь многочисленные признаки советской системы, причём то, что называется «социализмом с человеческим лицом». Они имеют сильные социальные программы.

У них бесплатное медицинское обслуживание, и уровень ухода за больными в больничных условиях такой, что нам и не снился. У них бесплатное образование и учащимся с 18 лет платят стипендию, независимо от того, учится ли он в обычной школе, техникуме или ВУЗе. Размер стипендии позволяет жить без поддержки родителей.

Больные люди и инвалиды получают пенсию выше минимальной заработной платы. Старые люди, которые уже не могут жить без физической поддержки, получают места в домах престарелых, где они имеют в полном объёме всё необходимое для жизни. Там они и оканчивают жизнь.

Я работала в одно время в пансионе для психбольных. Это форма помощи для тех, кто не так тяжёл, чтобы жить в психбольнице, но и не может обиходить себя сам. В пансионе живут 8 больных и работают 9 человек персонала.

У каждого больного своя комната, компьютер, музыкальный центр, вся необходимая мебель, которую они сами выбрали для себя в магазине, всё, что их душа пожелает. У них многоразовое питание и разнообразная еда на выбор. Оставшиеся на столе продукты после того, как все наелись, выбрасываются в мусор, включая хлеб, мясо, рыбу, колбасу и др.

Пансион — это большой дом, евростандарт. У них две кухни, оборудованные всем необходимым, три большие гостинные комнаты с телевизовами с плоским экраном и всей необходимой видео и аудио техникой по последнй моде, комната с бильярдным столом, настольным теннисом и тренажорами, несколько стиральных машин-автоматов, три туалета и душа, обеспеченные всеми необходимыми свежими полотенцами, шампунями, мылами, кремами и т.д., огромная мастерская со всеми инструментами и материалами.

Мебель во всём здании и стиль, как в лучших домах Лонона и Парижа. Вокруг здания — гектары земли, конюшня и вольеры с лошадьми для верховой езды, сад, огромный ангар со всевозможной утварью, минитрактор, микроавтобус, две легковые машины, которыми инвалиды с водительскими правами могут пользоваться при желании.

Два раза в год они проводят каникулы за границей. Все инвалиды вместе с персоналом живут в пятизвёздочных отелях на морских курортах Испании Италии Франции Греции и др.

Число психбольных в Дании растёт (результат действия влияет на субъекта действия). Таких пансионов у них сейчас несколько сотен. В Дании здоровые неработающие люди, включая вынужденных безработных и тех, кто не хочет работать сам, имеют пособие, позволяющее им жить в однокомнатной квартире, иметь всю необходимую еду, одежду, сигареты, пиво, вино, проезд на транспорте и некоторые развлечения.

Дания — правовое государство, где хорошо работают законы, и их беспрекословно выполняет и уважает абсолютная масса населения.

Не это ли коммунизм?

А сейчас я расскажу вам, почему их мир скоро перестанет быть таким похожим на коммунизм, и в чём был неправ Карл Маркс и его коммунистическая теория.

Все социальные, философские и экономические теории пишутся людьми весьма далёкими от биологии. Они рассматривают человека, как социальное существо. Но прежде всего человек — это существо биологическое. В его организме и мозге происходят многочисленные процессы точно так же, как в любом другом животном или бактерии.

Мы знаем о законе всемирного тяготения. Ни у кого не возникает мысль, что его можно изменить, проигнорировать или отменить, разве что на несколько минут в условиях свободного падения. Поэтому мы все его повсеместно используем. Например, вся наша посуда имеет плоское дно, дома — фундамент, у машин колёса внизу и т.д.

Никому не придёт в голову сделать чашку в виде идеального шара или фужер в виде вытянутого овала без подставки. И по причине всемирности этого закона посуда во все исторические эпохи и на разных континентах так была похожа.

Подобные объективные законы существуют в деятельности нашего мозга и в поведении. Но здесь ситуация не столь очевидна, как в случае с гравитацией. Поэтому этих законов не замечают или не признают их объективную сущность, на чём споткнулся и Карл Маркс.

Что же это за законы?

Первое, всё живое несёт в своём фундаменте идею сохранения вещества и энергии. Поэтому любая деятельность любого биологического субъекта всегда мотивирована. Проще говоря, живой организм любого уровня сложности будет что-либо делать только тогда, когда это очень нужно. Сытый хищник не пойдёт охотиться. Вне угрозы нападения хищника стадо антилоп не начнёт бежать с зелёного поля.

Второе, результат действия любого биологического субъекта обязательно должен иметь с субъектом обратную связь. Проще говоря, результат любого действия должен быть значим для того, кто это действие совершает. Если эту связь нарушить, то действие потеряет всякий смысл и его просто перестанут выполнять.

Вернёмся к Марксу. Он считал, что в человеке исходно, в самой его природе заложено стремление жить лучше, т.е. неограниченный рост потребностей. Сколько бы он ни получил, он всё равно рано или поздно захочет большего, обеспечивая рост рынка для производителей.

Это и есть по Марксу тот самый корень и двигатель общественного и экономического развития, который будет работать всегда, т.е. и после того, как установится общественная форма собственности на средства производства.

Именно стремление к облегчению своих усилий и получению больших удовольствий (инстинкт сохранения материи и энергии) заставляет человека думать, изобретать, усовершенствовать орудия труда, обеспечивая технический прогресс, экономический рост, смену формаций и политических систем так, чтобы всё было для блага человека.

В то время, когда Карл Маркс создавал свою теоию, абсолютное большинство населения, даже работающего, жило очень тяжело. Они работали по много часов в день. Часы, отпущенные рабочим на отдых, были недостаточны для полного восстановления сил.

Сколько бы они ни работали, им элементарно не хватало набора белков, жиров, углеводов и витаминов для поддержания нормальной здоровой деятельности организма. Поэтому они были очень хорошо мотивированы для выполнения различных форм активности по улучшению жизни.

Но вот, наконец, впервые в истории появилось общество всеобщего благосостояния в масштабах даже не одной страны, а нескольких. Если бы Маркс смог взглянуть на современную Данию, он бы пересмотрел свою теорию.

Система соцобеспечения Дании постепенно разлагает всё общество и убивает человека, как живой организм.

Очень хорошо известно, что безработица — это ужасно плохо. Безработные люди — это мученики, жертвы общества. Они лишены надежды на будущее, обречены на финансовые трудности, теряют свой социальный статус, переживают вынужденную изоляцию и одиночество, впадают в депрессию.

Однако безработица нужна, потому что в условиях полной трудовой занятости населения останавливается и начинает свой спад технический прогресс и уровень производства. А значит, недалёк тот час, когда копилка опустеет и наступит нищета. Наличие безработных является мотивом, заставляющим работающих реально напрягаться на работе.

Экономисты подсчитали минимально необходимый процент безработных в обществе, который обеспечит экономическую стабильность, не говоря уже о прогрессе и росте. Черезмерная безработица имеет тот же негативный эффект, т.к. в этом случае расслабленно будут работать работодатели, а работающие будут испытывать слишком сильный психический стресс и заболевать.

Но, как ни крути, а существует необходимось приносить в жертву определённую часть людей в обществе, чтобы другие не расслаблялись.

Чем плохо иметь такое прекрасное содержание больных и инвалидов, как в Дании?

Тем, что люди теряют понятие о ценности здоровья. Привожу пример. Была я в гостях в одной датской семье. У них сын астматик. Я заметила, что пока мы, взрослые, общались, он сидел три часа у телевизора.

Я спросила родителей, почему бы нам всем вместе не прогуляться по берегу моря, погода была на редкость хорошая в тот день. Это ведь будет так полезно больному астмой мальчику.

Они мне ответили, что с его астмой он будет иметь пенсию больше, чем здоровые безработные люди, и ему никогда не придётся работать, т.е. болезнь расценивается как благо, если она даёт больше социальных гарантий.

В пансионе, где я работала, я обнаружила, что более половины пациентов — это результат педагогических ошибок родителей. Причём в двух случаях родители сделали такой выбор будущего для своих детей сознательно: мир жесток, жизнь тяжела, пусть лучше они принимают психотропные препараты и живут, как цветы на окне в раю на всём готовом. И это не ново в истории.

В старину в Китае родители, желая устроить хорошее будущее своему сыну, отдавали его в возрасте 6-7 лет в школу евнухов. Его тут же подвергали мучительной процедуре кастрации. Но потом он мог стать евнухом при гареме большого господина. Евнухи были богатыми и уважаемыми людьми, приближёнными к власти.

Если больные люди имеют социальные гарантии выше, чем здоровые, то вектор общественного сознания отклоняетя в сторону выбора болезни. В последние 15-20 лет в благополучной, гуманной, демократической (как они сами наивно полагают) Дании катастрофически растёт число инвалидов, особенно быстро среди детей, и психическая инвалидность опережает все остальные.

Один член датского парламента, Симон Эмиль Аммитзбол, сказал: «За что мы платим, того мы имеем больше».

Значит, инвалидам и больным надо платить меньше, но насколько меньше? Кому платить, а кому отказать в пособии? Как определить, где провести границу, которая отделит тех, кому платить и кому не платить? Как и до какой степени их развивать и адаптировать к обычной жизни и работе?

Опыт социализма с человеческим лицом показал, что общественные институты с этой задачей справиться не могут. Если мы решаем, что всем нетрудоспособным надо платить, то начнётся неуправляемый процесс роста числа нетрудоспособных.

Причём, у всех у них будут все необходимые диагнозы и медицинские показания, которые не оставят сомнений в их нетрудоспособности. А если решим, что платить не будем, или будем, но не всем, то, что же им делать? На улице погибать?

Я думаю, что с этой задачей может справиться только семья. В семье, которая сама за всё платит и за всё отвечает, все члены будут нацелены на то, чтобы от каждого был по возможности больший доход и меньший расход. Причём семья — это маленькая общественная система, в которой работают не только экономические механизмы, например коллективная собственность, но и чувство родства и любовь.

Поэтому при наличии членов семьи с частичной трудоспособностью или инвалидностью их приспособят к какой-либо доступной трудовой деятельности, возможно внутри семьи, что будет хорошо для самого же инвалида и уменьшит бремя обязанностей для родственников. И в семье скорее, чем в государственном или частном приюте можно ожидать искренних тёплых чувств к инвалиду.

Одна моя знакомая датчанка, соцработник, рассказала мне, как она работала в семье, где отец и мать были умственно отсталыми инвалидами. Они познакомились и сошлись в пансионе для инвалидов, где когда-то жили, но пожелали уйти в собственную квартиру, которую им предоставила система соцобеспечения.

Единственным, что они могли и хотели делать, был секс. У них уже тогда было семеро детей, в точности похожих на своих родителей. Каждый день с утра до вечера в их доме работала группа педагогов и соцработников, которые занимались этими детьми и хозяйством, а в это время пара родителей предавалась в спальне сексу, периодически прерываясь для посещения кухни или туалета.

Причём соцсистема в этой ситуации была бессильна. По закону страны этих людей нельзя было подвергнуть насильственной стерилизации или заставить пользоваться контрацептивами.

Положительным моментом было только то, что эта пара создала несколько рабочих мест за счёт общественного фонда потребления. В семейной общественной модели такая ситуация была бы просто невозможна.

Если мы хотим построить работающую социальную модель, основанную на законах живой природы, которые, наподобие гравитации, неизбежно определяют наше поведение, независимо от нашего знания или незнания, согласия или несогласия, желания или нежелания, то именно семья, как клан родственников, должна выполнять функцию опеки своих членов, включая больных, сирот, инвалидов и безработных.

Только в этом случае у нас не станет обездоленных людей.

Социальная система Дании ослабляет и разрушает семью, убивая её ответственность за воспитание детей. Родители могут расслабиться и делать то, что хочется. Им не нужно думать о том, какими в моральном отношении вырастут дети, потому что дети не обязаны будут ухаживать за своими престарелыми родителями, которые будут отправлены в благоустроенный приют для стариков.

Сдача престарелых родителей в приют здесь само собой разумеющееся дело, как еда, питьё, рождение детей. Никому и в голову не приходит подумать о моральной стороне проблемы.

Независимо от того, вырастил ли человек детей или жил только для себя, не обременяясь родительскими обязанностями, вырастил он одного наркомана или пять отличных работников, на старости лет все попадут в один и тот же приют.

Поэтому молодые люди откладывают рождение детей порой до критического возрастного предела, отдавая предпочтение карьере и времени «для себя». Детям можно наплевать на родителей, потому что им не нужна будет их поддержка в начале пути, они получат стипендию или пособие от государства.

Так же и родители могут не заботиться об этом, а просто кормить их и баловать до 18 лет, а потом выставить из дома на гособеспечение. Все будут сыты — работающие и неработающие, образованные и невежды, нравственные и безнравственные.

Это ослабляет прессинг на всю педагогическую и образовательную систему. То, что имеют дети в датских детских садах, ни в какое сравнение не идёт с тем, что мы имели в своих детских садиках. Я говорю не об игрушках, а о педагогической работе. То, как их учат в школе, заставляет меня полностью самостоятельно заниматься образованием семилетнего сына.

Деградация школьных программ, по моему мнению, происходит здесь не целенаправленно. Просто в школу приходят совершенно незрелые и неготовые к тому, чтобы начать получать систематическое образование, дети. Они не в состоянии справиться с тем, с чем справлялись их сверстники 20 лет назад.

Нынешние дети с пелёнок направлены по пути, где всё должно быть легко и приятно. Мой старший сын учится в техникуме в Дании по специальности «технический дизайнер». У них практически отсутствует преподавание теоретических дисциплин, никакой физики, химии и математики. Формулы даются без выводов. Мой сын купил в России кое-какие учебники и пытается разобраться в них сам.

Им пытались давать уроки математики в этом году. Тема была тема «Действия с дробями». Ученики просто бойкотировали эти уроки. Их аргументом был следующий: «Зачем нам это считать? Пусть компьютер считает!».

Мой сын долго пытался объяснить одному из соучеников то, что при делении меньшего числа на большее получается число меньше единицы. Это было безуспешно.

Что эти «специалисты» будут создавать, когда придут на производство?

Кризис и по этой причине просто неминуем. Дочь моего мужа, студентка университета, обучавшаяся по специальности «Право в экономике» похвасталась тем, что им преподавали математику. Это были синусы и косинусы. Я не стала говорить ей, в каком классе советской школы дети проходили эту тему.

Причём она, как и очень многие молодые люди, вовсе не стремилась пройти полный курс университета, а только достичь степени бакалавра (три года обучения), которая даёт право на работу с очень приличной зарплатой. А больше ничего и не надо.

Всё образование у них предельно узко специально. Знаний дают минимально возможное количество, лишь бы только человек был в состоянии выполнять работу по своей специальности.

Узость образования — это один из рычагов поддержания стабильности в обществе. Нет знаний — нет силы.

Нам давали предельно возможное широкое образование с обилием общих теоретических дисциплин. Зато долго держали в страхе (уничтожали или изолировали особо умных и творческих) и идеологизировали, чтобы удерживать бушующий поток интеллекта людей в строго определённых границах.

Если нет социальных гарантий, то родители, педагоги и учителя знают, что от них зависит, будет ли их воспитанник в дальнейшем иметь человеческую жизнь или станет голодать, воровать и погибнет преждевременно. Это и заставляет их работать, нагружать образовательные и воспитательные программы — результат действия влияет на субъекта действия.

Конечно, можно найти в Дании семьи, где родители подходят к воспитанию детей с умом и энтузиазмом. Попадаются отдельные энтузиасты, способные, несмотря ни на что, продолжать активность, рисковать, например, деньгами или рабочим местом.

Но энтузиасты ничего в обществе не решают, причём инициатива везде и во все времена была наказуема. Основная масса людей в сытом и безопасном состоянии ничего не будет делать. Постоянно глубоко сытые люди постепенно перестают быть людьми.

Таким образом в обществе всегда должны быть жертвы, наподобие безработных, которые будут будут создавать мотивацию активности для остальной массы населения.

Больные, инвалиды, безработные и невыжды вне семьи должны жить заметно хуже, чем здоровые, сильные, образованные и работающие. В системе «социализма с человеческим лицом», при всей гуманности идеи, человек, как субъект действия, не имеет связи с результатом действия в гораздо большей степени, чем в советском социализме.

Отсюда происходит тотальная безответственность по всей вертикали от властей всех мастей до простого гражданина. Но именно в этой системе человек и чувствует себя комфортно, потому что ему гарантирована сытость и безопасность.

И всё бы хорошо, да здесь имеется маленькая неувязочка, вложенная в проект «человек разумный» мудрым Создателем. То, что человек субъективно ощущает, как хорошую жизнь, не соответствует его физиологическому оптимуму.

Искомый оптимум уровня деятельности, при котором человек наиболее долго может сохранить своё физическое и психическое здоровье, лежит в той области, которую он субъективно ощущает, как трудную жизнь. И сам человек никак внутри себя найти этот оптимум не может.

В своей массе люди хотят найти для себя возможность усилия облегчить, а блага улучшить. Причём они никогда к заветному раю не придут.

Они могут найти для себя нишу, где покажется, что вот эта жизнь уже вполне приемлема по уровню лёгкости, благополучия и гарантий. Но организм наш не хранит структур, которые не функционируют.

В ближайшее время невыполнение определённых усилий, т.е. функций, приведёт у исчезновению структур, которые эти функции поддерживали. И в той же нише жизнь уже снова покажется трудной, что заставит человека снова искать возможность её облегчить.

Так он деградирует, как живой организм и как человек разумный.

Вне состояния борьбы человек просто становится слабым по всем пунктам. Они гордятся статистикой, которая показывает, что в современном развитом западном обществе люди живут в среднем дольше, чем в менее развитых странах и в прошлом своих стран.

Но при этом мы забываем, кто эти люди, которым теперь за восемьдесят. А ведь это дети войны. Это те самые сильные, которые выжили в годы войны и послевоенной нищеты.

Но для меня более показательной является другая статистика — растёт суицид, идёт колоссальный рост продаж фармацевтических средств, числа инвалидов и различных заболеваний, таких как онкологические, эндокринные, аллергии, психические заболевания.

И не стоит пенять на одно лишь ухудшение экологии. По сути, люди компенсируют химическим путём те функции, которые они утрачивают.

Сколько же химии в состоянии выдержать организм человека?

Не думаю, что наши возможности в этом отношении безграничны. В обществе, где люди в значительной степени могут получить то, что они хотят, человек вырождается, как биологический вид. Так что это поколение западных жителей уже не будет гордиться продолжительностью жизни.

Государство не должно вообще платить пенсий старикам, исключая небольшую поддержку для тех, у кого нет детей по причинам, связанным со здоровьем или трагическими событиями.

Именно от своих собственных детей должны зависеть люди в глубокой старости, если мы хотим хоть как-то поддерживать нашу нравственность, а значит и физическое здоровье. И в этом ничего нового нет.

По сути, социальные гарантии — это изобретение капитализма конца Х1Х в, подхваченное социализмом. До того за всё несла ответственность семья. И так мы существовали тысячи лет.

Мне, человеку чувствительному и доброму, очень тяжело приходить к подобному выводу. Но объективные законы существуют независимо от нашего сознания, желания, старания. Знание их и применение только поможет избежать больших жертв.

Женщину вытащили из семьи на производство, а младенцев отправили в ясли, т.е. воспитание ребёнка с самого раннего возраста общество взяло на себя.

Когда у меня в 1999 году родился сын, продолжительность отпуска по уходу за младенцем составляла в Дании 6 месяцев. В шесть месяцев мать должна отдать младенца в общественные институты и идти работать или потерять своё рабочее место.

В стране, где существует безработица, мать должна сделать очень тяжёлый для себя выбор, особенно, если она рискует потерять действительно хорошую работу — другого шанса уже с большой вероятностью не будет.

В обществе всеобщего благосостояния, как и при социализме, подход к этой проблеме чисто экономический — одна няня или воспитатель в состоянии уследить в течение дня за несколькими детьми, матери которых в это время создают ВВП на своих рабочих местах.

Т.е. политики, будучи полными невеждами в физиологии, смотрят на детей, как на машинки или на цыплят в инкубаторе.

Но это большая экономическая ошибка. Цыплёнка скоро зарежут, а из ребёнка должен вырасти будущий работник, здоровый, образованный, культурный, ответственный, нравственный, человек. Физиология и генетика консервативны!!!

Развитие ребёнка идёт по своим объективным законам, вмешательство в которые чревато тяжёлыми последствиями. Одним из которых является, например, эпидемия аутизма и синдрома гиперактивности и пониженной концентрации внимания у детей, а также и других форм расстройств развития.

Дитя нельзя отрывать от матери, потому что она, особенно в превые три года жизни ребёнка, является необходимым элементом развития его мозга и закладки фундамента здоровья. Физиологи выявили это в своих исследованиях, опубликовали работы, но политики, избранные на срок 4-5 лет, думают об экономии здесь и сейчас.

Мы не можем обмануть природу. Она заставит нас платить гораздо больше через несколько лет, когда надо оплачивать пособия и специалистов для поддержки и развития детей «с особыми потребностями»; водить в обычные классы дополнительный педперсонал, потому что учащиеся не могут справляться со школьными программами; создавать специальную систему школ для огромного количества молодых людей от 16 до 25 лет, которые не хотят ни учиться, ни работать, а хотят только есть, пить колу и пиво, «тусоваться», заниматься сексом и играть на компьютере.

Начинается процесс лечения симптомов болезни общества, что ложится всё возрастающим бременем на общественные фонды потребления и ускоряет их обвал.

Эксперимент по созданию общества всеобщего благосостояния с его общественными воспитательными институтами показал, что они с ролью основного воспитателя подрастающего поколения справиться не могут, и этот важнейший процесс должен оставаться задачей семьи.

И в заключение скажу о вреде правового государства. Как бы мы ни совершенствовали систему законов, в них невозможно учесть абсолютно все возникающие в жизни случаи.

Когда закон становится главным регулятором общественной морали, то люди не становятся лучше. Они становятся хуже. Они просто снимают с себя моральную ответственность друг перед другом, предоставляя закону регулировать отношения между ними.

И сталкиваясь в жизни со случаями, не учтёнными в законах, они со 100% вероятностью используют эту возможность, чтобы обмануть, украсть, предать.

При этом, что поразительно, их абсолютно не трогает, как они выглядят в глазах обманутого партнёра, ведь закон они не нарушали, а что законом не запрещено, то разрешается. А если партнёр оказался доверчивым простофилей, то он в этом сам виноват. Честное слово ничего не значит абсолютно, если оно не стоит на бумаге и не заверено юристом.

В России закон не работает пока. Но отношения между людьми должны как-то регулироваться. Поэтому какая-то степень доверия партнёру всё ещё существует, и мы ещё как-то полагаемся на чувство чести друг друга.

Но мы смотрим на Запад, на сытых и благополучных людей и хотим копировать их модель, чтобы самим стать сытыми и благополучными.

Мы провели социальный эксперимент в виде построения социалистического общества и показали миру ряд вещей, чего не надо делать. Но почему не посмотреть на их модель, как на другой социальный эксперимент?

По сути, обе модели отражают стремление человека уйти от зависимости от результата своей деятельности — вкладывать, сколько можешь(!) в невидимые закрома родины или общественные фонды, чтобы получить от них гарантии на все случаи жизни. Для абсолютного большинства людей безопасность и гарантии — это главное.

Наша система уже показала ограниченность своей жизнеспособности, а их система уже отсчитывает последние годы.

Причём наша жила в целом дольше, потому что в её истории был период диктатуры, когда люди, если не все, то большая группа членов общества, была вынуждена вкладывать в закрома родины больше, чем они бы это делали, будь у них свобода выбора.

И ещё была идеология — мы переживали трудности для того, чтобы построить светлое будущее, коммунизм, общество, где все будут жить хорошо, благополучно и счастливо. Это для наших детей и внуков.

Но ведь идея эта, как мы уже поняли, утопична. Человек не может быть поставлен в условия, где он независим от результатов своей деятельности, иначе — обвал. Люди в своей массе следуют биологическому закону, заложенному во всё живое на земле. И это не их вина. Просто они так устроены.

Общественная модель, целью которой является всеобщее благосостояние, не может производить больше и даже столько, сколько она потребляет.

Поэтому она может возникнуть (социал-демократы приходят к власти), только когда в обществе накоплен или в него искусственно вливается определённый материальный ресурс, и она может существовать, пока этот ресурс не будет исчерпан.

И крушение этого общества произойдёт гораздо раньше, чем человек исчезнет, как вид. Всё произойдёт в рамках одного поколения.

Что же тогда, как жить дальше?

Я думаю, что в ближайшем будущем мы придём к тому, что две формы общества будут периодически сменять друг друга. Первой займёт место семейная модель и возврат к исконным моральным ценностям. Налоги будут минимальны, чтобы только содержать ограниченную армию, полицию и государство.

Семья же будет сама платить за образование своих детей, за медицинские услуги, поддерживать неработающих родственников, а при желании платить в страховые фонды.

В этих условиях дети будут гораздо лучше подготовлены к тому, чтобы вырасти ответственными, крепкими, учиться и работать. Просто родители им быстро «подкрутят все винты» и «вправят мозги». Общество избавится от огромной опухоли расходов, связанных с безответственным поведением людей.

Такая модель будет производить больше, чем потреблять. Создастся ресурс. И снова появятся хиппи, всплывут левые силы, и все станут требовать демократии. Тогда придёт на смену модель социалистическая с институтами социальных гарантий, чтобы накопленный ресурс израсходовать — поработали, можно и отдохнуть.

6.01.2014

«Советник» — путеводитель по хорошим книгам.