Они делают с нами лишь то, что мы сами позволяем с собой делать
Материал на «Трибуну Народа» прислал Искандер Мустафаев, г. Беслан
Был такой простой русский парень, Сергей Маслеников, родившийся 6 мая
1972 года и выросший в Чечне, в станице Шёлковской, в семье терских
казаков и потомственных военных. Его прадед в первую мировую войну
заслужил от царя именную саблю за храбрость, дед погиб в 1944 году в
Белоруссии, став посмертно Героем Советского Союза, отец получил
наградной пистолет в 1968 году за Чехословакию, старший брат погиб в
Афганистане. Сергей ходил в детский сад с детьми вайнахов, учился в
школе с чеченцами, не раз дрался с ними ещё ребёнком. Он с детства не
мыслил для себя никакой другой карьеры, кроме карьеры военного.
А потом грянул 1991 год: в Чечне началась
резня русского населения.
Родители Сергея, а также большинство его родственников погибли в той
чудовищной резне, что учинили нохчи. В это время Сергей учился в
рязанском воздушно-десантном училище и помочь им не смог. А затем, по
окончании училища, он вернулся на родину – мстить. Пройдя обе чеченские
кампании, получая ранения и высшие военные награды Российской Федерации,
четыре раза он лежал в госпитале. В 2001 году ранение было очень
серьёзным, он заслонил своего бойца от пули, и эта пуля попала ему возле
сердца.
После суда над
Ульманом и его бойцами написал весьма хамский рапорт, назвав Путина «говнокомандующим» и ушёл в запас, предварительно
сдав все свои награды.
После службы активно и успешно занимался строительным бизнесом,
перечисляя часть заработанного семьям погибших офицеров-спецназовцев.
Параллельно занимался с «проблемными» подростками, наркоманами,
беспризорниками, Снимая их с иглы, бутылки, занимаясь с ними спортом,
обучал их русской истории, языку, ходил с ними в горы, считая это
важнейшим делом своей жизни.
1 сентября 2010 года Сергей с супругой ехали по федеральной трассе,
когда перед ними произошло ДТП, в результате которого одна из машин
перевернулась и загорелась. Когда, вытащив двух пассажиров, он вернулся
за третьим, перевёрнутый автомобиль взорвался. У него было очень много
друзей, на погребальную тризну приехали больше 500 человек. Приехали
даже чеченцы, и вручили его сыну саблю чеченского амира.
Ниже мы публикуем
воспоминания Сергея Масленикова о его жизни и войне.
(Текст публикуется без видео)
В 1991-1992 гг. (ещё до первой войны) в Чечне были вырезаны
десятки тысяч русских.
В станице Шёлковской весной 1992 г. «чеченской милицией» у русского
населения было изъято всё охотничье оружие, а через неделю в безоружную
станицу пришли боевики. Они занимались
переоформлением недвижимости.
Причём для этого была разработана целая система знаков. Человеческие
кишки, намотанные на забор, означали: хозяина больше нет, в доме только
женщины, готовые к «любви». Женские тела, насаженные на тот же забор:
дом свободен, можно заселяться. Поэтому, я и те, кто воевал со мной
рядом – менее всего думали о «мелкособственнических интересах». Мы
думали совсем о другом.
Я родился и вырос в Чечне, точнее в станице Шёлковской Шёлковского
района Чечено-Ингушской АССР. С раннего детства пришлось пересекаться с
вайнахами. И уже тогда меня поразило, насколько они сильнее нас духом. В
детском саду между русскими и вайнахскими детьми постоянно происходили
драки, по итогам которых вызывали родителей. Причём с «русской» стороны
всегда приходила мамочка, которая начинала выговаривать своему сыночку:
«Ну что же ты, Васенька (Коленька, Петенька) дерёшься? Драться нельзя! Это нехорошо!» А с «вайнахской» стороны всегда приходил отец. Он давал сыну подзатыльник, и начинал на него орать:
«Как
ты, джяляб, посмел проиграть бой вонючему русскому – сыну алкоголика и
проститутки?! Чтобы завтра же отлупил его так, чтобы он потом всегда от
страха срался!».
В школе редкий день обходился без драк, причём драться мне
практически всегда приходилось в меньшинстве. И это притом, что в моём
классе на пять вайнахов было пятнадцать славян. И пока я один
отмахивался от пятерых, остальные четырнадцать «гордых росичей» в это
время внимательно разглядывали свои ботинки. (В принципе, если вы
пользуетесь общественным транспортом, то подобную картину должны были
наблюдать неоднократно: один дебошир к кому-нибудь пристаёт, а полсалона
мужиков в этот момент всенепременно начинают интересоваться собственной
обувью).
На нас постоянно производилось психологическое давление, постоянно
«щупали на слабину». Чуть прогнёшься – всё, конец: опустят так, что уже
не поднимешься.
Однажды меня после школы подкараулили вайнахи старшеклассники. В
драке я разбил одному из них голову водопроводной трубой. Остальные
прекратили бой и утащили своего подранка. На следующий день в классе ко
мне подошли незнакомые вайнахи и забили стрелку, объявив, что будем
биться на ножах – насмерть. Я пришёл, а их там человек пятнадцать, и все
– взрослые мужики. Думаю – всё, сейчас зарежут. Но они оценили, что я
не испугался и пришёл один, поэтому выставили одного бойца. Мне дали
нож, а чеченец вышел без оружия. Тогда я тоже свой бросил, и мы рубились
голыми руками.
По итогам этой драки я попал в больницу с переломами, но когда вышел –
меня встретил отец того парня, которому я разбил трубой башку. Он мне
сказал: «Я вижу, что ты воин, и не боишься смерти. Будь гостем в моём
доме». После этого мы долго с ним беседовали. Он рассказывал мне про
адаты (чеченские родовые обычаи), про воспитание, превращающее чеченских
мальчиков в бойцов, про то, что мы, русские пи…сы, оторвались от своих
корней, перестали слушать своих стариков, спились, выродились в толпу
трусливых баранов и перестали быть народом.
Вот с этого самого момента и началось моё «переобувание» или, если угодно, становление.
Потом настали «весёлые времена».
Русских начали резать на улицах средь бела дня.
На моих глазах в очереди за хлебом одного русского парня окружили
вайнахи, один из которых плюнул на пол и предложил русскому слизать
плевок с пола. Когда тот отказался, ему ножом вспороли живот. В
параллельный класс прямо во время урока ворвались чеченцы, выбрали трёх
самых симпатичных русских старшеклассниц и уволокли с собой. Потом мы
узнали, что девчонки были вручены в качестве подарка на день рожденья
местному чеченскому авторитету.
А затем стало совсем весело. В станицу пришли боевики и стали
зачищать её от русских. По ночам иногда были слышны крики людей, которых
насилуют и режут в собственном доме. И им никто не приходил на помощь.
Каждый был сам за себя, все тряслись от страха, а некоторые умудрялись
подводить под это дело идеологическую базу, мол,
«мой дом – моя крепость»
(да, уважаемые, эту фразу я услышал именно тогда. Человека, который её
произнёс, уже нет в живых – его кишки вайнахи намотали на забор его же
собственного дома).
Я видел колонны автобусов, к которым из-за смрада нельзя было подойти
на сто метров, потому что они были набиты телами зарезанных русских. Я
видел женщин, ровненько распиленных вдоль бензопилой, детишек,
насаженных на столбы от дорожных знаков, художественно намотанные на
забор кишки. И это был
1992 год – до «первой чеченской» оставалось ещё два с половиной года. Вот так нас, трусливых и глупых,
вырезали поодиночке.
Десятки тысяч русских были убиты, несколько тысяч попали в рабство и
чеченские гаремы, сотни тысяч сбежали из Чечни в одних трусах.
Так вайнахи решили «русский вопрос» в отдельно
взятой республике. И удалось им это только потому, что мы были
ничтожествами, полным дерьмом. Мы и сейчас дерьмо, правда, уже не такое
жидкое – среди дерьма начали попадаться стальные крупинки. И когда эти
крупинки собираются вместе – происходят кондопоги. Их пока немного, но
вайнахи – молодцы. Настоящие санитары леса. В результате их
культурно-просветительской миссии в России русские бараны снова
становятся людьми.
Видео о событиях в российском городе Кондопоге
Вообще, тем, кто по жизни пересекался с чеченцами, есть за что их
ненавидеть. А после такого, их есть за что ненавидеть и тем, кто с ними
не пересекался (Острожно! Слабонервным не смотреть! Остальным смотреть,
помня о когнитивном диссонансе. И я рекомендую вначале посмотреть
ролик, затем читать дальше).
Ролик снят боевиками в 1999 г. во время вторжения группировки Басаева
в Дагестан. На пути группировки находился наш блок-пост, личный состав
которого, увидев боевиков, обосрался от страха и сдался в плен. У наших
военнослужащих была возможность умереть по-мужски, в бою. Они этого не
захотели, и в результате
были зарезаны, как бараны. И
если вы посмотрели ролик внимательно, то должны были заметить, что руки
связаны только у одного, которого зарезали последним. Остальным судьба
предоставила ещё один шанс умереть по-людски. Любой из них мог встать и
сделать последнее в своей жизни резкое движение – если не вцепиться во
врага зубами, то хотя бы принять нож или автоматную очередь на грудь,
стОя. Но они, видя, слыша, и чувствуя, что рядом режут их товарища, и,
зная, что их зарежут тоже, всё равно предпочли баранью смерть.
Это «один в один» ситуация с русскими в Чечне.
Там мы вели себя точно так же. И нас точно так же вЫрезали.
Во время первой чеченской были захвачены видеозаписи, как
развлекались с русскими женщинами несовершеннолетние вайнахи. Они
ставили женщин на четвереньки и метали ножи как в мишень, стараясь
попасть во влагалище. Всё это снималось на видео и комментировалось. Я,
кстати, каждому молодому пополнению в своём взводе, а потом в роте,
обязательно показывал трофейные чеченские ролики. Мои бойцы посмотрели и
на пытки, и на вспарывание живота, и на отпиливание головы ножовкой.
Внимательно посмотрели. После этого ни одному из них и в голову не могло прийти сдаться в плен.
Там же, на войне, судьба свела меня с одним евреем –
Львом Яковлевичем Рохлиным.
Первоначально наше участие в новогоднем штурме не предполагалось. Но
когда была потеряна связь со 131-й мсбр и 81-м мсп, нас бросили на
помощь. Мы прорвались в расположение 8 АК, которым командовал генерал
Рохлин, и прибыли к нему в штаб. Тогда я впервые увидел его лично. И он
мне с первого взгляда как-то не показался: сгорбленный, простуженный, в
треснутых очках... Не генерал, а какой-то усталый агроном.
Он поставил нам задачу – собрать разрозненные остатки майкопской
бригады и 81-го полка и вывести их к пвд рохлинского разведбата. Этим мы
и занимались – собирали по подвалам обоссавшееся от страха мясо и
выводили в расположение рохлинских разведчиков. Всего набралось около
двух рот. Поначалу Рохлин не хотел их использовать, но когда все
остальные группировки отступили – 8 АК остался один в оперативном
окружении в центре города. Против всех боевиков! И тогда Рохлин выстроил
это «воинство» напротив строя своих бойцов и обратился к ним с речью.
Эту речь я не забуду никогда.
Самыми ласковыми выражениями генерала были: «сраные мартышки» и «пи…сы». В конце он сказал:
«Боевики
превосходят нас в численности в пятнадцать раз. И помощи нам ждать
неоткуда. И если нам суждено здесь лечь – пусть каждого из нас найдут
под кучей вражеских трупов. Давайте покажем, как умеют умирать русские
бойцы и русские генералы! Не подведите, сынки...» (Льва Яковлевича давно нет в живых – с ним разобрались. Одним евреем меньше, не правда ли?)
А дальше был страшный, жуткий бой, в котором из моего взвода в 19
человек в живых осталось шестеро. И когда чеченцы прорвались в
расположение, и дело дошло до гранат, и мы поняли, что нам всем приходит
пи…ц – я увидел
настоящих русских людей. Страха уже не
было. Была какая-то весёлая злость, отрешённость от всего. В голове
была одна мысль: «батя» просил не подвести». Раненые сами бинтовались,
сами обкалывались промедолом и продолжали бой.
Затем мы с вайнахами сошлись в рукопашной. И
они побежали. Это был переломный момент боя за Грозный. Это было противостояние двух характеров – кавказского и русского, и
наш оказался твёрже.
Именно в тот момент я понял, что мы это можем. Этот твёрдый стержень в
нас есть, его нужно только очистить от налипшего говна. В рукопашной мы
взяли пленных. Глядя на нас, они даже не скулили – они выли от ужаса. А
потом нам зачитали радиоперехват – по радиосетям боевиков прошёл
приказ Дудаева:
«разведчиков из 8АК и спецназ ВДВ в плен не брать и не пытать, а сразу
добивать и хоронить как воинов». Мы очень гордились этим приказом.
С тех пор я наблюдаю и стараюсь брать на заметку всплески русского характера.
Слава Богу русские 2009 г. кардинально отличаются от русских 1991-го.
В 91-м году в ст. Шёлковской один вооружённый чеченец перебил больше
сотни русских – ходил от дома к дому, спокойно перезаряжался, стрелял. И
никто не посмел сопротивляться. А всего через 15 лет в Кондопоге, Твери
и Ставрополе чечены жестоко обломались. Динамика изменения, в принципе,
приятная, но до полного переобувания русских на правильное ещё очень и
очень далеко.
Но вот
таких «всплесков» русского характера, увы, гораздо больше. Дружно
любуемся
на «будущую надежду и опору» новой России: Здесь толпу русских пи…ов
нагибает даже не чеченец, а всего лишь армянин, причём «физика» у
армянина – так себе (удар не поставлен и бросковая техника слабовата),
но для баранов и этого достаточно: чтобы быть твёрже жидкого дерьма –
достаточно быть всего лишь глиной.
Наверное, кто-то, увидев подобное, возненавидит этого армянина (или
вообще всех «черножопых»). Но это только первая, самая простая фаза
ненависти. Потом приходит понимание, что ни чеченцы, ни армяне, ни
евреи, в сущности, не виноваты. Они делают с нами лишь то, что мы сами
позволяем с собой делать.
Ещё немного поупражняемся в жидоборчестве. У меня во взводе (а потом и
в роте) служил еврей-контрактник, Миша Р...йман. Свои называли его
жидёнком, а чужих он поправлял, заявляя:
«Я не жидёнок. Я – жидяра!»
Во время «первой чеченской» в Грозном в р-не консервного завода мы всей
разведгруппой вляпались в засаду. И когда окружившие нас боевики
заорали: «русня, сдавайся!», этот жидёнок, находившийся ближе всех к
пролому в стене, вступил в дискуссию: сначала выстрелил из
подствольника, а потом добавил на словах: «Отсоси, шлемазл!».
Во время второй чеченской я как-то раз словил пару пуль. И этот
жидёнок мою подстреленную стокилограммовую тушу вытаскивал на себе
11 километров. Хотите с этим жидом побороться? Не вопрос. Вот только сначала придётся побороться со мной.
Будь русские мужчинами – никаких войск и не понадобилось бы.
Население Чечни к 1990 году составляло примерно 1,3-1,4 млн. человек, из
которых русских – 600-700 тысяч. В Грозном – около 470 тысяч жителей,
из них русских – не менее 300 тысяч. В исконно казачьих районах –
Наурском, Шелковском и Надтеречном –
русских было около 70%.
Мы на своей собственной земле слили противнику, уступающему нам в
численности в два-три раза. А когда вводили войска – спасать было
практически уже некого.
Задумайтесь над этим.
Кто отдал приказ воевать? И не говорите мне, что это сделал
Ельцин-алкоголик. Все решения за него всегда принимались членами того
самого организованного
еврейского сообщества. Ельцин – алкаш этого сделать не мог, а вот еврей
Березовский
с компанией вполне. Да и факты его сотрудничества с чеченцами
общеизвестны. Но это не оправдывает исполнителей. Оружие вайнахам
раздавал не еврей Березовский, а русский
Грачёв (между прочим – десантник, герой Афганистана). Преступление же Ельцина не в том, что он ввёл войска в
1994-м, а в том, что он не сделал этого в
1991-м.
А вот когда к
Рохлину притащились «правозащитники» и
предложили сдаться чеченам под свои гарантии – Рохлин приказал
поставить их раком и гнать пинками до передовых позиций.
В январе 1995-го
Егор Гайдар в составе большой делегации «правозащитников» (руководитель –
С.А. Ковалёв)
приехал в Грозный уговаривать наших солдатиков сдаваться чеченцам под
свои личные гарантии. Причём Гайдар светился в тактическом эфире как бы
ещё не интенсивнее Ковалёва. Под «личные гарантии» Гайдара сдалось
72 человека.
Впоследствии их изуродованные, со следами пыток, трупы, были найдены в
районе консервного завода, Катаямы и пл. Минутка. У этого Умного и
Красивого руки в крови не по локоть, а по самые уши. Ему повезло – он
сдох сам,
без суда и казни. Но настанет момент, когда, в русских традициях, его
гнилую требуху вынут из могилы, зарядят в пушку и выстрелят на запад –
ОНО недостойно лежать в Нашей Земле.
Я благодарен чеченцам, как учителям, за преподанный урок. Они помогли мне увидеть моего истинного врага –
трусливого барана и пи…са, который прочно поселился в моей собственной голове.
«Трибуна Народа»
Новости
Комментариев нет:
Отправить комментарий