Фрагмент из беседы 28 марта 2013 года
Видеозапись беседы…
–
По Кипру так говорят, Путин начал учения Черноморского флота и некоторые источники связывают их с тем, чтобы «напугать» Кипр.
– Я думаю, что
учения, начатые прежде [ситуации] на Кипре,
связаны с другим.
Путин работает в другой системе координат. У него, во-первых, на
порядки, просто в тысячи раз, больше информации чем у нас. Он может, в
силу своего опыта, в том числе, просчитывать ситуацию. То есть, он не
борется с событиями, которые произошли. Он борется с событиями, которые
могут произойти, в случае определённого сценария.
–
Превентивные меры?
– Да, конечно. Он демонстрирует позиции Российской федерации на юге
перед лицом возможных процессов, когда за одним идёт другое и третье.
Что такое Кипр? В политическом смысле – там у него есть свои вещи, но в
политическом смысле – это попытка
поднять бунт олигархов против Путина.
То есть у них конфисковали ни много, ни мало 40%, причём только у
российских. У английских, итальянских – всё компенсировано. Англичане же
в лоб сказали:
«Мы вам всё компенсируем. Мы отнимаем деньги только у русских. Все остальные получат деньги обратно». Вообще сразу всех успокоили. То есть это
чисто антироссийская акция.
Теперь, чтобы было понятно, что происходит на Кипре. Если Вы обратили
внимание, когда пошли репортажи с Кипра, они вначале прозвучали как бы
по-честному, а потом сейчас начали многие вещи править, и уже вы их не
увидите и поэтому надо бы в ролик вывести первые информационные
репортажи о Кипре, где корреспонденты сдуру, не посоветовавшись с
кураторами-пропагандистами из Америки, начали говорить правду.
Кипр – это Лукойл, это
Норильский Никель
и дольше по списку сотни крупнейших компаний России. У них
конфисковывают, с точки зрения управления, плюс активы, которые они там
держат. Активы, понятно, что это только начало. Как всегда в политике,
мы знаем только верхушку айсберга, а 99% под землёй. Под землёй – это
взять под контроль вообще систему управления в России бизнесом.
Частным бизнесом. В России же своего нет. Он весь прокачан либо [через]
Кипр, Гибралтар и другие [офшоры]. И ясно, что это пошла система по
всем офшорам и по всем зарубежным юрисдикциям.
Следовательно, на сегодняшний день, что делают американцы? Они попытаются вперёд паровоза
устроить заговор олигархов, а это все бизнесмены России,
против Путина.
На это направлен билль Магнитского, на это направлены действия
Европейского Союза, Германии и Международного Валютного Фонда на Кипре.
То есть Кипр – как бы
начало процесса. Задача – очень
простая. Вообще они действуют в типичном англо-немецком ключе и
французском. Они считают, что любой человек, которому грозит потеря
имущества, автоматически предаст Родину. Потому что у них такие люди.
–
У них свой менталитет.
– Да. Это менталитет. Вот, если вы посмотрите, когда на Россию
нападали Гитлер, Наполеон. Они в конце говорили: «Мы не понимали
русских». Что они не понимали? Они не понимали, что, если европеец
сталкивается с проблемой, такой, вот, фатальной – имущественной,
проблемой безопасности, то он принимает решение сдаться проблеме. Это
типично американо-европейско-английская реакция на событие. То есть,
если европейский город окружают враги, то европейский город выносит на
подушечке ключи. Для европейца – это абсолютно нормально. Он так
воспитывался с младых ногтей.
Для человека русского – принципиально другой менталитет. Вот это как
раз граница между Европой центральной и Европой российской. Если враг
нападает и он сильнее,
русские не сдаются. Но это с
точки зрения европейца является глупостью. Просто нелогичный поступок.
Почему Гитлер блокировал Ленинград? Он рассчитывал: «Я его блокирую,
подвоза продовольствия не будет. Ленинград сдастся». Логично? Абсолютно.
Для европейца – железобетонная логика. А Ленинград не сдался. Погибли
миллионы людей, но [город] не сдался. Это непонятно им. И это
происходило всегда. И это и есть главное отличие немца, француза,
англичанина от русского. И проявляется это отличие во всём, в том числе и
в истории с Кипром.
Они сделали ставку на то, что они сейчас возьмут через билль
Магнитского, через механизм конфискаций наш бизнес за горло и посчитали:
«Что такое бизнес в России?» Это миллионы людей, которые работают на
этих заводах, значит, им можно, например,
перестать платить зарплату,
они будут недовольны и их можно будет вывести на улицы против Путина.
Может это сделать бизнес? Может. Норильский Никель или кто там, Сибур и
так далее. На этих предприятиях есть всякие начальники и директора.
Значит с ними нужно поговорить, объяснить, ну, тот же олигарх. И эти
директора возглавят этот бунт. Там есть службы безопасности, которые
могут пожёстче сыграть свою роль. Плюс к этому, можно
добавить боевые отряды – из Сирии перебросить, где у них как-то не получается, ещё откуда-нибудь.
То есть запустить
план превентивной ликвидации
национально-освободительного движения, а в целом – вообще России в
условиях, когда американцы понимают, что, допустим, через год-два, у них
уже таких возможностей не будет. Они уже начинают неконтролировать
мировой процесс, ситуацию. Значит, надо нанести предварительный удар, то
есть напасть, сделать в России карательную войну до того, как Россия
поднимется, а американцы ослабнут. Абсолютно логичное поведение. 100%.
Вот,
Кипр для них – это технология начала этой войны.
То есть они чётко продемонстрировали нашим олигархам. Сейчас же с ними
идут переговоры. Они же все туда улетели. Я специально тут пообщался,
кое-кого знаю. На Кипр завязаны тысячи российских предпринимателей.
Обратите внимание, чего они туда полетели? Все самолёты, которые летят
на Кипр, забиты и введены дополнительные рейсы. С чего? Деньги там не
выдают банкоматы, есть там как бы нечего, потому что магазины пустеют. А
чего туда ломанулся народ из России? Вот, обратите внимание. Простая
вещь. Почему они туда полетели? Потому что они туда
полетели на переговоры по спасению своих денег
и в том числе своей системы, подконтрольной американцам и европейцам, с
точки зрения управления, своего бизнеса. И о чём они там будут
разговаривать?
–
Условия им скажут и всё.
– Конечно. Они будут говорить: «Либо ты теряешь». А что такое для
инвестора потерять 40%? Подумайте. В бизнесе ни у кого нет [свободных
денег], если это крупный бизнесмен, чтобы у него был просто чемодан
денег, которые он заработал, положил в банк и довольный сидит в носу
ковыряет – какие хорошие у него деньги в банке. Эти все деньги завязаны
на систему управления. Потеря 40% денег – это потеря всего бизнеса,
потому тут же [набегут] кредиторы, тут же банкротство, потому что он эти
40% взял в долг. В результате [работы] системы. Ну, там какая-то часть
его, но этой части давно уже нет.
Я знаю одного бизнесмена, нашего хорошего товарища на Украине,
который является крупным инвестором. Строит очень много. Десятки, а
может быть и сотни больших жилых домов на Украине. Мощный инвестор. И
один мой знакомый попросил у него на Украине дать в долг 100 000
долларов. С точки зрения объёмов этого бизнесмена – это не то что
копейки, а доли и доли процента. Он говорит:
«Слушай, я не могу тебе дать 100 000. У меня всё в обороте. Я накоплю тебе и через 2 недели дам».
Потому что грамотный бизнесмен не держит деньги в кусочке, в банке. Он
все деньги держит в обороте. Это – наиболее профессиональная часть
работы, потому что он же в конкуренции находится, ему нужно всё время
вертеться. Если он хорошо вертится, он выигрывает конкуренцию, а другой
проигрывает, и, соответственно он не 10 домов может построить, а 50. Это
как геометрическая прогрессия бизнеса работает.
Поэтому у всех наших предпринимателей, которые держат там деньги, а
это где-то до половины иностранных денег, которые держат за рубежом –
Кипр очень сильно уязвимая точка – деньги находятся в обороте. И вот
сейчас общаюсь, все предприниматели находятся там. Кто на частных
самолётах, кто забили самолёты регулярных линий, добавили рейсы. Все
там. Не только там. Обратите внимание, то Лебедев что-то из Лондона
говорит, то... То есть
все улетели в переговорные процессы. В России сейчас вообще никого нет из крупного бизнеса, да и среднего. Все разлетелись. Потому что везде пошли переговоры.
Разговор очень простой. Типично американский деловой подход... пацанский.
«Мы
тебя держим за… горло, деньги у тебя. Мы знаем, что ты разоришься, если
мы тебе деньги так или иначе не отдадим. Давай, заключай с нам
спец-политическое соглашение». Дальше идёт немножко лжи: «Мы
победим в течение полугода, месяца три. Поднимайся на штурм против
Путина. Против, по-русски говоря, национально освободительного движения.
Участвуй в нашей карательной операции. От тебя требуется…» И уже
написали ему план действий – что он должен сделать. У кого заводы,
значит, поднять рабочих. У кого технологии финансирования –
профинансировать. То есть, по сути –
участвовать в заговоре.
–
Ну, а противодействие можно что-то как-то [оказать] или же спокойно наблюдать, как они там заговор составляют?
– А чего вы думаете учения Путин проводит? Мы же с этого начали.
–
Он Кипр будет брать?
– Нет.
Он показал, что сила есть. Это разговор на
уровне, знаете, таком закадровом. Здесь улыбки, а за кадром обмениваются
реальными возможностями. Потому что бизнесмен думает:
«Ага, я
потеряю свой капитал, впишусь во всю историю. А что дальше? Дальше я и
деньги потеряю и Россию потеряю, потому что поругаюсь с Путиным, войду в
конфликт». И он начинает думать, как из этой ситуации выйти.
Никому не хочется, по большому счёту, ни на американцев работать, ни
терять не хочется. Значит, возникает эта история с выбором. Точно такая,
какая была у нас только что в ГосДуме.
Обратите внимание. Технология везде идёт одинаковая. Депутаты начинают думать:
«То
ли мне отдать мандат, чтобы не попасть в билль Магнитского – потому
что, если я буду голосовать неправильно, меня туда включат, и там всё
конфискуют, то ли мне всё продать… Чёрт его знает. И так повернёшься,
потеряешь голову, так повернёшься, потеряешь ноги…» Вот только что это было. В Совете Федерации та же история.
Мы с вами последние месяца 2-3 наблюдаем
процесс жесточайшей подковёрной [борьбы],
откуда происходят не просто крики и вопли, кого-то не просто душат, а
[слышатся] явно предсмертные стоны. Это просто чувствуется в
политическом пространстве. И Кипр – элемент этой борьбы. Американцы
усиливают компоненту этой борьбы. Это означает, что идёт нагнетание
ставок, как в покере. Рост ставок. С одной стороны, растут ставки
американцы против России, чтобы ликвидировать освободительное движение,
и, как задача минимум, договориться с Путиным, чтобы он отошёл в
сторонку и не мешал, и жил где-нибудь на даче и ни во что не вмешивался.
То, что называется, ушёл в монастырь. Задача максимум – полностью
устранить его физически. С одной стороны.
С другой стороны, тут скрипят депутаты, члены Совета
Федерации, бизнесмены – что делать? Они попали между двух огней. Вот
сейчас этот период и происходит. И всё это [происходит] вроде бы в
тишине и мирной обстановке, но на самом деле – это подготовка к
результату. Каков это может быть результат? Либо американцы побеждают и
сметают Путина с политической системой, либо накапливается потенциал
национального восстания. То есть, если в этой истории Путин побеждает,
психологически пока побеждает, со своими учениями на юге, со своей
технологией борьбы с коррупцией в России, со своей технологией
контрпереговорных позиций с бизнесом. С депутатами же здесь тоже
беседуют. Они говорят: «сдадим мандат». Им говорят:
«Не надо сдавать мандат».
Процессы идут. И от результата этого предварительного этапа подковёрной
борьбы зависит следующий этап освободительного движения.
Я думаю, что американцы, в результате, положат на стол все козыри, и
пока так получается: и Кипр, и билль Магнитского, и технологию заговора
олигархов. Эти козыри не сработают, потому что люди побоятся. Просто
элементарно побоятся, потому что они русские по ментальности. И помнят,
как это раньше заканчивалось. И с этого момента наступит ситуация
перелома в психологии внутри страны. То есть, пройдя через попытки
заговоров, через попытки потерь, пройдя через проблему краха, элиты
страны выберут национальный путь.
–
Получается, что они, как раз сами станут локомотивом.
– Да. Либо здесь, либо там. Уже
быть нейтральным не получается.
Либо ты работаешь на оккупанта открыто под названием «я участвую в
заговоре», либо ты начинаешь, потеряв может быть много чего, но ты
начинаешь включаться в национально-освободительную борьбу. Это создаёт
момент перелома ситуации, поскольку по срокам – несколько месяцев.
–
А как манёвры Черноморского флота перевешивают ход американцев?
Это же разные вещи. То есть с одной стороны американцы давят на
предпринимателей, которые внутренняя вещь, а манёвры Черноморского флота
– это внешнее, это вооружённые силы. Он же не будет… флот по своим
предпринимателям стрелять.
– Это всё находится в единой системе политических балансов.
–
Как манёвры флота убедят наших олигархов?
– Да очень просто убедят. Потому что флот убеждает.
–
Понятно, что он убеждает, но он же не будет сбивать самолёты с олигархами?
– Ещё раз говорю. Речь идёт о понятийном предварительном подходе. Да,
есть флот. Я думаю, что там всплывут интриги, которые вокруг
происходят. Вспомните, вторую Чеченскую войну, которая была против
Хасавюрта, против ликвидации России, за территориальную целостность. Я
помню, когда Путин пришёл в Думу тогда, и сказал (это можно найти, хоть и
было закрытое заседание Парламента), что из полуторамиллионной армии
в Чечне согласились воевать 46 000 человек всего.
То есть, в чём технология. Огромная русская армия, это, конечно не
5-миллионная советская, но огромная. Война за целостность страны. Но
американцы до такой степени вошли в систему управления страной тогда –
через Немцова, который подписи собирал, через прямую работу с
генералами, как в Багдаде, когда они всех саддамовских генералов
подкупили. То есть Саддам команду дал, а мы уже тут денежки взяли от
американцев и право на политическое убежище. То есть они вошли в систему
управления страной до такой степени в конце 90-х годов, в том числе и с
Березовским, что Путин сказал:
«Надо страну защищать», а армия сказала:
«Не хотим».
Или промолчала и не пошла. И вот, каким-то чудом, если хотите, потому
что американцы явно рассчитывали, что никто не пойдёт, нашлось 45 000
человек, которые за Родину встали. И победили. Хотя это очень немного. И
победили.
И сегодня точно такая же технология. Мы просто не знаем, как
американцы работают. Они каждого генерала, каждого морского более-менее
крупного офицера, всех контролируют в системе влияния и знания о нём. Не
обязательно, что они с ним в контактах. Как за депутатом. Работает
депутат, а в посольстве сидит человек, который ведёт его работу. Это не
значит, что он ему звонит. Он знает, кто его родственники, куда он
пошёл, где у него уязвимые места, где у него имущество, как на него
повлиять, где болевые точки, где учится его ребёнок, чтобы его, если
что, в тюрьму посадить за хулиганство, а депутат прискачет и с ним уже
можно будет обсуждать серьёзные мужские вещи. И так далее.
20 000 грантополучателей в Москве.
Они же даром хлеб не едят. Американцы просто так деньги платить не
будут. Соответственно, они всё это ведут. И я так понимаю, что в том
числе и эти учения, раз вы их назвали, и может быть ещё тысячи событий, о
которых мы с вами не знаем и не обсуждаем, прямо связаны с этой
системой балансов.
Я вам в своё время говорил, почему Центральный банк России так себя
ведёт. Посылает Путина с его низкими процентными ставками, Игнатьев, я
имею в виду, и откровенно душит российскую экономику. Плюс собирает
дань. Потому что за ним стоит
23 американских авианосца.
Это прямая политическая связь. Где банк, а где авианосцы? Ну, вот они.
Вот это то же самое. Понятно, что не надо иметь столько авианосцев, но
надо показать управляемость системой.
Путин показывает управляемость системой
– военной, политической, экономической. И этой управляемостью он
демонстрирует на подходах, что в случае обострения конфликтов…
Американцы, может быть, внимания на это меньше обратят, а уж наши-то
очень хорошо это понимают. Потому что наши олигархи – русские люди по
ментальности. Они знают и помнят, что было с их дедом, прадедом,
чем заканчивались игры против государства.
Они это помнят со времён Ивана Грозного, и перелом шейных позвонков
1570 года… Это и есть русский менталитет, который срабатывает
определённым образом. Не важно, этот человек олигарх или не олигарх.
Только для олигарха, это в другом ключе. Эта логика совокупная, как бы,
уравновешивает американские технологии вторжения в Россию.
–
Впоследствии, как мы поймём, кто из предпринимателей поддержал,
встал на сторону Путина, а кто работает за американцев? По поведению
предприятий, которые эти люди возглавляют?
– Нет, нет. Они же действуют, как знаете, есть командная игра в
спорте. Футбол, хоккей. Когда он не побежит вперёд, если не видит
боковым зрением, что рядом с ним кто-то бежит. Дураков там нет, и
желающих сгореть тоже нет. Если мы почувствуем, что не пошла система у
американцев, это почувствуют все, и предприниматели тоже.
–
Но сейчас-то с ними договариваются?
– Пытаются. Не договариваются, а пытаются.
–
Но они будут вынуждены чью-то сторону сейчас выбрать.
– Не обязательно.
–
Мол, мы подумаем пару месяцев.
– Нет. Подумаем... у них там тоже деньги конфискованы. Они будут
мучительно искать выход. Будет тяжёлый процесс поиска попыток
выкрутится. Сделать то, сделать это. В конце концов, кто-то скажет:
«Ну, чёрт с ними. Потеряю я эти деньги». Путин здесь пообещает через госбанки им чего-нибудь немножко
компенсировать,
поддержать. Это процесс переговоров. Такой танец, в котором участвует
1000 человек, которые смотрят, что делает сосед. Готов сосед за свою
собственность поднять руку на Путина и на Родину? Не готов. Ну, ладно и
я, вроде, тоже не готов.
Чего я пойду один? Вот такая деликатная история. Мы сейчас просто видим, как это происходит на наших глазах. Потом это всё учебники опишут.
–
Мы сейчас можем наблюдать какие-то сложные ситуации на
предприятиях результатов этих решений? Или нет? Ну, так, какой-то завод,
раз и обанкротился.
– Процессы пойдут, но они будут частично компенсированы уже
путинскими госбанками. Частично. Не случайно же ВЭБ заговорил, что мы
Кипру что-то там дадим. Понимаете подтекст событий? Это же не просто он
куму там дал, а это в системе танца и переговоров с каждым
предпринимателем. То есть, с одной стороны на каждого предпринимателя
как бы давят американцы с их манипулированием, а с другой стороны,
предприниматель смотрит на Путина и может быть пытается выйти и
договориться.
То есть
идёт процесс подавления возможного бунта олигархов против Путина. Со стороны Путина. А со стороны американцев людей, наоборот, поднимают на восстание…
Источник
Новости
Комментариев нет:
Отправить комментарий