Видео
В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые дамы и господа, коллеги!
Такое впечатление, что мы с вами не расставались. Мы же здесь в
прошлом году как раз с вами работали и даже не успели глазом моргнуть,
как пробежал год. Год был трудовой, рабочий. И конечно, вы знаете все
основные параметры, прежде всего, конечно, экономическую составляющую
нашей жизни, но, тем не менее, я самые последние данные позволю себе
привести. А потом мы с вами перейдём, как это заведено в наших встречах,
к свободному обмену мнениями и к прямой дискуссии. Так будет, наверное,
интереснее.
Так вот, последние данные изменения реального ВВП в процентах к
прошлому году: 1,4 процента – 1,5 будет, наверное. Инфляция – 6,1
процента. Это чуть меньше, чем в прошлом году (в прошлом году было 6,6).
В целом, неплохо. Индекс производства сельского хозяйства – 6,8
процента. Надо отметить, что сельское хозяйство, труженики села,
конечно, серьёзно помогли в целом экономике, потому что в прошлом году,
как вы знаете, был минус, почти 5 процентов, в этом году – плюс 6,8. На
фоне известных сложностей в промышленном секторе сельское хозяйство,
конечно, общий ВВП вытаскивает.
Изменения в жилищном строительстве – 12,1 процента плюс. В прошлом
году было 5,6, в позапрошлом – 6,6. Тоже хорошо. Изменение реальной
заработной платы в процентах – плюс 5,5 процента, реальной заработной
платы, не номинальной, а реальной, за вычетом инфляции. Изменение
реальных располагаемых денежных доходов населения: в позапрошлом году
было 0,5 процента, в прошлом – 4,6, в этом – 3,6. Считаю, хороший
показатель. Размер трудовой пенсии по старости: в прошлом году (на 1
января 2013 года, точнее) было 9790, сейчас – 10742. У нас торговля с
профицитом будет в этом году со значительным сальдо торгового баланса –
146,8 миллиарда долларов. Это в общих чертах, общие цифры.
Давайте приступим к работе, дадим возможность поработать Дмитрию
Сергеевичу Пескову для начала. Он распределит вопросы, а потом, как это
обычно делаем, перейдём к совершенно свободному общению. Дмитрий
Сергеевич, давайте, прошу Вас.
Д.ПЕСКОВ: Добрый день ещё раз всем! Мы начинаем.
Естественно, я сначала всё-таки журналистам кремлёвского пула
предоставлю слово. Они в течение всего года сопровождали главу
государства во всех поездках, на всех мероприятиях, поэтому давайте
вопросы. Пожалуйста.
В.ПУТИН: Как не порадеть родному человечку.
ВОПРОС: Александр Чудодеев, журнал «Итоги».
Владимир Владимирович, Вы раньше не раз говорили о том, что «хватит
субсидировать экономику Украины». Так чем можно объяснить такую щедрость
в отношении Украины сейчас? И ещё. Рассчитываете ли Вы на отдачу со
стороны Украины, то есть, под какие экономические гарантии, может быть,
политические, Россия оказывает столь солидную финансовую помощь? И
входит ли в их число присоединение Украины к Таможенному союзу? Спасибо.
В.ПУТИН: Я видел здесь табличку, кто-то поднимал,
было написано «Украина». Кто это? Сразу же задайте и Ваш вопрос, видимо,
он будет в таком же русле сформулирован. Я постараюсь ответить и на то,
и на другое.
ВОПРОС: Цимбалюк Роман, украинское агентство УНИАН. Спасибо, что Вы начали с Украины.
В.ПУТИН: Я не начинал с Украины. Я, честно говоря, рассчитывал, что эти вопросы будут, но думал, что где-то в середине.
Р.ЦИМБАЛЮК: Но Ваш всё-таки пул начал эту тему.
Я всё-таки хотел у Вас уточнить в продолжение по скидке на газ. Как
так получилось: вы три года душили Украину ценами на газ и тут
неожиданно цену снизили – значит ли это, что до этого цена была
«братская» – несправедливая и завышенная для Украины? Вы говорили, что
даже это – временные договорённости, и надо идти дальше. О чём,
собственно, речь? И, если можно, уточните, эти 15 миллиардов – это отказ
Украины от ассоциации с Европейским союзом? Сколько вы готовы ещё
заплатить, чтобы…
В.ПУТИН: Ну вот, уже разговор пошёл серьёзный. А сколько вам надо?
Р.ЦИМБАЛЮК: Секундочку. Чтобы окончательно отвадить
официальный Киев смотреть в сторону Европы. Спасибо большое. Украинское
агентство УНИАН.
В.ПУТИН: Ладно, Вы меня порадовали своим вопросом. Я
начну всё-таки с коллеги, который начал формулировать эту тему. В
целом, как я и предполагал, это практически одно и то же. Почему мы
приняли такое решение по кредитованию и по ценам на газ? Я сейчас это
прокомментирую. Вы знаете, совершенно серьёзно вам скажу, без всякой
иронии, мы часто употребляем словосочетания «братская страна», «братский
народ». Сегодня мы видим, что Украина находится в сложном положении: и
экономическом, и социальном, и политическом. Ситуация возникла по ряду
обстоятельств и причин, но эта ситуация объективная. И если мы
действительно говорим, что это братский народ и братская страна, то мы и
должны поступить, как близкие родственники, и поддержать украинский
народ в этой сложной ситуации.
Уверяю вас, что
это самая главная причина, по которой мы приняли эти решения.
Обращаю ваше внимание на то, что мы так же активно работали с прежним
правительством Украины, которое возглавляла Тимошенко, работали очень
напряжённо по всем направлениям. Кстати говоря, именно её правительство
подписало тогда газовый контракт. И я считал и считаю, что этот контракт
абсолютно экономически обоснован и находится в полном соответствии с
нашей практикой работы с другими инопартнёрами. Формула цены точно такая
же, как для всех наших потребителей в Европе. И не нужно здесь ничего
придумывать. И никто никого не душил. С самого начала говорили, в том
числе и на Украине, и, в общем-то, справедливо говорили:
«Если мы
хотим быть независимыми, надо за это заплатить, вести себя как
независимая страна и действовать по общепринятым в европейской практике и
в мировой практике нормам». Именно на этих нормах и основан контракт, который был подписан в своё время.
Почему сегодня мы пошли на изменения в контракте? Почему мы сегодня
предоставляем им кредиты? Ведь мы говорили о том, что если кто-то хочет
субсидировать украинскую экономику, то пусть это делает, но не за наш
счёт. Мы говорили это, когда спорили как раз по энергетическим
проблемам. Я и сейчас так считаю. Нечего к нам обращаться, особенно
третьим странам, с предложением снизить цены или ещё что-то сделать.
Если кто-то хочет это сделать, пусть делает. Повторяю ещё раз, мы пошли
сегодня на те решения, о которых вы знаете, в силу сложной ситуации в
украинской экономике. Она сложилась из-за ряда причин, как я сказал.
Я сейчас не буду анализировать внутренние причины, они тоже есть, так
же как у нас, и я об этом говорил в Послании. У нас тоже есть
внутренние причины известных экономических сложностей, на Украине есть
свои, но есть и внешние, они носят объективный характер. В чём
заключаются эти внешние сложности. В конъюнктуре рынка по основным
товарным группам Украины. Украина примерно равное количество товаров
продаёт как в Россию, так и в страны Евросоюза, примерно, я сейчас могу
ошибиться, но где-то по 17 миллиардов долларов. Но структура этих
товарных потоков разная. Если из 17 миллиардов продаваемых на российский
рынок товаров украинского производства семь, а может быть, и больше
приходится на машины и оборудование и только около 2 миллиардов – на
машины и оборудование в Европу, то при продаже в Европу пять с лишним
миллиардов – это товары сельхозгруппы, продовольствие.
Понимаете, в чём дело? Здесь я вам, как
спортсмен-любитель могу сказать: нам нужно немножко пошевелить
мускулами, и всё станет ясно. А что станет ясно? Станет ясно, что
если... Сейчас говорили про ассоциацию. Мы разве против ассоциации? Мы
вообще не против ассоциации, мы просто говорим, что вынуждены будем
защищать свою экономику, потому что распахнутые ворота в рамках зоны
свободной торговли с Украиной сегодня мы не можем оставить в таком
состоянии, если Украина распахнёт свои ворота в сторону Евросоюза. И мы
вынуждены будем это прикрыть. Что это означает, если сопоставить с
товарными потоками? Это означает, что продукция машиностроения и дальше
будет припадать, потому что она в основном реализуется на российском
рынке, а товары сельхозгруппы, продовольствие, вряд ли будут расти в
европейском направлении, потому что там очень много ограничений
нетарифного свойства, связанных с фитосанитарными ограничениями.
Они научились это делать. А в документах, которые предлагались к
подписанию, нет никаких преференций для украинских товаров. Или
попробуйте объясните фермерам во Франции, в той же Германии, в Испании, в
Греции, в Португалии, в странах юга Европы, что нужно им немножко
прижаться в интересах Украины. Я посмотрю на их реакцию. Но только не
каких-то функционеров, а работяг, которые на земле работают. Кроме того,
денег никаких нет. В этих условиях мы приняли, с одной стороны,
решение, связанное с нашими особыми отношениями с Украиной. И, повторяю
ещё раз, не в интересах какого-то действующего даже руководства, а
в интересах именно украинского народа.
Во-вторых, исходя из прагматичных соображений. Ведь это не первое
решение подобного рода. Вы как-то мимо ушей пропускаете некоторые вещи.
Ведь «Газпром» дважды подписывал дополнения к действующему контракту о
переносе платежей сначала на октябрь, потом на ноябрь. Сейчас ещё раз
перенесли платежи. Мы реально понимаем, что есть сложности с
платёжеспособностью. Так зачем же добивать своего основного партнёра?
Поэтому это прагматичное решение. Действительно, оно носит временный
характер, это дополнение. Мы рассчитываем на то, что нам удастся найти
какие-то решения долгосрочного характера, которые позволят сохранить эту
цену и позволят нам совместно работать более глубоко друг с другом.
Ведь мы ещё много лет назад при президенте Кучме предлагали совместное
использование, скажем, ГТС Украины. Причём не собирались покупать, не
собирались её забирать в собственность, она оставалась бы собственностью
украинского государства. Предлагали создать консорциум из российских,
европейских и украинских предприятий, взять его в управление, содержать и
так далее. Все сказали: «Да». И всё потом завалили. К чему привело?
Привело к тому, что мы сейчас построили «Северный поток» и приступили к
«Южному». Стоимость самой ГТС Украины уже приближается к минимальным
отметкам. Понимаете?
То же самое происходит в сфере промышленности. Вы, наверное, знаете, а
кто не знает, я скажу: вертолётные двигатели мы почти на 100 процентов
закупали до сих пор на Украине для наших Вооружённых Сил. Почти на 100
процентов. Мы много раз предлагали различные варианты кооперации.
Договориться не удалось. К чему это привело? Мы сейчас под Петербургом
начали строить второй завод по производству авиационных двигателей.
Первый уже работает, продукция выпускается, причём это уже двигатели
следующего поколения. Куда украинский производитель пойдёт с тем, что
они производят у себя? В Европу будет продавать? Я очень сомневаюсь.
Наверное, это возможно, но очень сложно.
Далее. Я не случайно сказал вам про структуру товарных потоков на
Украине. Из 17 миллиардов к нам 7 – машины и оборудование, в Европу 5 –
это сельское хозяйство. Но если Украина примет технические стандарты ЕС,
они к нам вообще ничего не смогут продавать. Понимаете? Значит, Украина
станет сразу – это по определению просто, даже думать особо не нужно,
нужно почитать только бумажки – так называемым
«сельхозпридатком».
Но и придатки бывают разные: бывают здоровые, бывают не очень. Ведь
чтобы пробраться с украинским товаром на европейский рынок, надо ещё
поработать. Где преференции? Никаких преференций ведь нет в этих
бумагах. Я думаю, что именно это беспокоит украинское руководство
сегодня. Ведь легко сказать: да, давайте мы «подзакроем» там
предприятие, ничего страшного, зато потом всё будет, как Европе. Но до
этого дожить нужно. А многие предприятия просто закроются, они не
доживут.
В этом же всё дело.
А можно ли переходить, скажем, на эти стандарты, на торговые нормы?
Можно и нужно, они хорошие. Но это требует времени и капиталовложений.
Деньги нужны. И не 15 миллиардов. Сотнями миллиардов измеряется объём
средств, которые нужны для модернизации предприятий. 15 миллиардов – это
на поддержку бюджета, чтобы можно было заплатить зарплаты, пенсии,
социальные пособия. Мы считаем, что эта часть тоже достаточно
прагматичная. Почему? Потому что да, это поддержка украинской экономики и
украинского народа, без всяких сомнений, но это средства ФНБ, как вы
знаете, наших резервных фондов. У нас в резервах Правительства на
сегодняшний день 175 миллиардов долларов, и ещё 515 миллиардов долларов –
золотовалютные резервы Центрального банка. Эти средства – 15 миллиардов
– мы даём из резервов Правительства, из ФНБ, на коммерческих условиях, 5
процентов с купона. По требованию украинской стороны эти украинские
бумаги будут размещены на ирландской бирже, и по предложению украинской
стороны менеджером этой сделки будет «ВТБ Капитал». Это не наше
предложение, мы готовы были на любого менеджера.
Вот в этом суть наших предложений и договорённостей. Это никак не
связано ни с «майданом», никак не связано с европереговорами Украины. Мы
просто видим, что Украина в сложном положении, и её нужно поддержать. У
нас есть такая возможность, и мы её используем. Повторяю ещё раз: имея в
виду
наши особые отношения с Украиной и желая
сохранить кооперацию, в которой мы тоже заинтересованы. Кстати говоря,
эти товарные потоки машиностроительной продукции, которые идут к нам с
Украины, – это же всё наследие кооперации, которая ещё досталась из
Советского Союза. Там много архаичного, но в целом это огромные наши
конкурентные совместные преимущества, которые нужно грамотно
использовать и развивать. И мы можем это сделать на благо как
украинской, так и российской экономики.
В конечном итоге, я уже много раз говорил, сами украинские политики,
экономисты, эксперты должны посчитать и принять прагматичное решение,
что выгоднее – так поступить или иначе. Мы не настаиваем ни на чём. Но
вот эти 15 миллиардов, о которых я сказал, – это возвратные деньги. Ещё
раз хочу напомнить, 5 процентов с купона, размещены на Ирландской бирже,
– по-моему, по английскому праву, поэтому они защищены. Я здесь не вижу
никакого расточительства с нашей стороны. Но, конечно, это явная
поддержка наших украинских друзей. А что касается газа, то это
одновременное решение. Оно может продляться по договорённости между
партнёрами. Очень рассчитываю на то, что в конечном итоге мы договоримся
о какой-то долгосрочной совместной работе. Полагаю, что это вполне
возможно. Спасибо.
ВОПРОС: Агентство «Интерфакс».
Вопрос из финансовой внутрироссийской сферы. Мы в последнее время
наблюдали ряд отзывов лицензий Центральным банком у достаточно крупных
банков. И каждый раз это было связано с систематическими нарушениями
закона со стороны банков. Хотелось бы узнать, почему вдруг произошла
такая одномоментная чистка – что, раньше Центральный банк хуже надзирал
за банками? Нет ли такого ощущения, что был какой-то административный
ресурс, может быть, у этих банков? Почему они раньше систематически
нарушали эти законы, а потом это выявилось? И в связи с этим, не
получится ли так, что в течение какого-то периода Центральный банк
просто не сможет отозвать лицензию у банков, если выявит нарушения
закона, в связи с тем, что АСВ [Агентство по страхованию вкладов] просто
не сможет производить выплаты по страхованию вкладов?
В.ПУТИН: Вы уже почти ответили. Во-первых, и раньше
отзывались лицензии у несостоятельных финансовых учреждений. Сейчас,
правда, была целая серия таких решений, они сложные и для Центрального
банка, и для финансовых учреждений. Направлены они на оздоровление
российской финансовой системы. И я думаю, что здесь даже не нужно ничего
особенно комментировать. Понятно, что несостоятельные финансовые
учреждения, которые не могут гарантировать сохранность денег своим
вкладчикам, не могут эффективно работать с имеющимися у них ресурсами и
подвергают риску весь сектор, чрезвычайно важный сектор нашей экономики,
– они должны с рынка уходить, это естественное дело. Но при этом
Центральный банк должен действовать предельно аккуратно, прежде всего,
для того, чтобы обеспечить интересы вкладчиков.
Вы уже упомянули о структуре, которая гарантирует вклады. Напомню,
что в соответствии с законом, у нас гарантийная сумма, которая
покрывается этим фондом, составляет 700 тысяч рублей. Все остальные тоже
должны получить возмещение, но в порядке очерёдности в ходе санации
банка или окончательной ликвидации. Держатели вот этих сумм, 700 тысяч
рублей, как вы знаете, это основные вкладчики, примерно 85-95 (в
некоторых банках доходит) процентов вкладчиков, не больше 700 тысяч
имеют на своих счетах. Вы упомянули об этом агентстве, которое
гарантирует вклады. Обращаю ваше внимание вот на что: я могу ошибиться в
каких-то деталях, но где-то у него сегодня 250-270 миллиардов рублей, а
выплачено за прошлое время где-то 108-110 миллиардов. Это о чём
говорит? О том, что и раньше принимались такие решения, выплаты
вкладчикам идут и будут продолжены, разумеется, дальше.
Все люди, которые по закону имеют право получить эти страховые суммы,
все получат. Но Центральный банк должен быть очень аккуратным, чтобы
обеспечить интересы вкладчиков, именно исходя из возможностей Агентства
по страхованию вкладов. 100 миллиардов с лишним уже выплатили, сейчас
Агентство располагает денежными средствами в 250-270 миллиардов, его
возможности не безграничны, поэтому нужно быть очень аккуратными, чтобы
не оказалось так, что нечего платить. Правда, недавно принято решение,
согласно которому Агентство по страхованию вкладов имеет возможность и
право брать соответствующие суммы, кредиты в Банке России сроком на пять
лет, что в целом эту систему страхования делает более прочной,
устойчивой и надёжной.
ВОПРОС: Александр Колесниченко, «Аргументы и факты».
Господин Президент, до недавнего времени зарплаты российских
топ-чиновников были привязаны к зарплате Президента и Премьера. В
недавнее время вы [их] отвязали. Интересно, почему не повысили себе, но
значительно, в разы повысили тем же министрам и депутатам? Они со
следующего года минимум будут получать 450 тысяч рублей в месяц. Не
слишком ли это много, учитывая средний размер тех же зарплат и пенсий, о
которых Вы говорили во вступительном слове? Последуют ли за таким
резким повышением какие-то новые антикоррупционные требования –
требования к открытости, к эффективности, к скромности в конце концов,
если речь идёт о госзакупках, о приобретаемых в рамках госзакупок машин и
так далее? Спасибо.
В.ПУТИН: Мне сегодня приятно с вами работать. Вы
задаёте вопрос – и сразу на него отвечаете. Я имею в виду не только Вас,
но и предыдущего коллегу.
Ведь о чём идёт речь? Я приводил цифры, результаты работы. Есть цифры
явно проблемные. Но в целом я считаю работу Правительства
удовлетворительной, потому что это сложный год для мировой экономики.
Когда европейская экономика, а у нас с Европой более 50 процентов
товарооборота, уже припала, находилась, по сути, в стагнации во многих
европейских странах, мы держали достаточно высокую планку. И вот до нас
тоже немного докатилось. Но в целом, я считаю, работа Правительства была
достаточно профессионально выстроена. Я к чему это говорю? Потому что
на таком высоком правительственном уровне, да и в ключевых комитетах
Государственной Думы должны работать профессионалы самого высокого
класса. И с рынка труда забрать таких людей очень сложно. Если они
получают достаточно высокие заработные платы, скажем, в той же
банковской системе, в энергетическом секторе, переманить их сюда – это
непростое дело в современных условиях, палкой никого не загонишь и не
заставишь здесь сидеть.
Но вместе с тем (и вот на вторую часть вопроса Вы практически сами
ответили) вы же знаете, какие меры мы принимаем в борьбе с коррупцией,
как раз, прежде всего, в сфере госуправления. Здесь и обязательное
декларирование доходов, обязательная информация о приобретениях, запрет
на счета и недвижимость за границей – целый набор средств, я сейчас даже
не буду их повторять, вы все об этом знаете. Конечно, мы будем и дальше
ужесточать это направление. Но если мы не будем платить серьёзные
деньги для того, чтобы получить хороших специалистов, экспертов самого
высочайшего мирового класса, а нам нужны в органах управления именно
такие люди, то у нас не будет результатов в работе. Если здесь будут
сбои, то от этого пострадают и люди, которые работают на производстве, и
люди, которые получают социальные пособия, и пенсионеры, потому что от
качества работы людей такого уровня зависит успех экономики страны в
целом.
Что касается меня и Председателя Правительства, нам хватает. Есть,
конечно, проблемы, связанные с тем, что зарплаты большой группы
чиновников привязаны к нашим, но с этим как-нибудь разберёмся, это не
самое главное. Спасибо.
ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Вопрос об «Искандерах».
Сейчас в Европе очень много шума вокруг «Искандеров», которые
размещаются в Калининграде. Несмотря на то, что Министр обороны Шойгу
заявил о том, что это российская территория, и мы там размещаем что
хотим, истерия, в общем, нарастает. Американцы даже заявили довольно
странное, что готовы защитить своих европейских союзников. Ситуация
похожа немножко на фарс. На Ваш взгляд, кому это нужно? Зачем нужно
обвинять Россию в игре мускулами, в то время как, скажем, в Европе,
например, сейчас находится около 200 единиц ядерного оружия, которое
европейцы даже не контролируют?
В.ПУТИН: Хороший у нас день сегодня. Всё сказал.
Даже не знаю, что добавить. Действительно, американское тактическое
ядерное оружие находится в Европе, из европейцев его никто не
контролирует. Появляется другой очень важный сегмент американских
стратегических вооружений, выдвинутых на европейскую периферию. Это ПРО.
Мы много раз говорили о том, что ПРО создаёт для нас угрозу – угрозу
нашему ядерному потенциалу, и мы так или иначе должны будем на это
реагировать. По-моему, ещё мой предшественник говорил о том, что в
качестве одного из вариантов реагирования мы имеем в виду размещение
комплексов «Искандер» в Калининградской области. Здесь ничего нового
нет.
Но хочу обратить ваше внимание на то, что, во‑первых, мы пока такого
решения не приняли. Пусть успокоятся. Во-вторых, защищать никого не
нужно. Не нужно только никого провоцировать на ответные действия. Но
«Искандер» – это не единственный способ нашей защиты и реакции на те
угрозы, которые мы видим вокруг нас. «Искандер» – это только один из
элементов возможного ответа, далеко не самый эффективный, хотя в своём
сегменте это самое эффективное оружие в мире.
ВОПРОС: Добрый день, Владимир Владимирович! Хабаровск, телекомпания «Губерния». Меня зовут Даниил Зайцев.
Владимир Владимирович, Дальний Восток, три региона – Хабаровский
край, Амурская область, Еврейская автономия – в этом году пережили
разрушительный паводок. Вы у нас были. Мы так посчитали, что уже прошло
больше ста дней с момента того, когда вода начала отходить, но до сих
пор непонятно, что это было: природная аномалия или всё-таки кто-то не
вовремя открыл задвижки на гидроэлектростанциях? В связи с этим второй
вопрос. Планируется ли дополнительное строительство на Амуре, на его
притоках гидроэлектростанций? Ведь электроэнергия, по всей видимости,
Дальнему Востоку скоро будет очень нужна, приоритет XXI века как-никак.
Спасибо.
В.ПУТИН: То, что это была природная аномалия, здесь
нет никаких сомнений. Можно говорить о качестве работы гидроэнергетиков –
вовремя, не вовремя, но на сегодняшний день ни у одного эксперта,
который проверял, нет серьёзных претензий к гидроэнергетикам, а у нас
проверки шли и по линии прокуратуры, Следственного комитета, на
экспертном уровне. Всегда можно поспорить. Как вы знаете, я приезжал на
Дальний Восток, мы говорили об этом. Некоторые считают, и
небезосновательно, что если бы они произвели какие-то действия, от
которых как бы было лучше, наоборот, было бы ещё хуже. Поэтому в целом
они действовали вполне профессионально.
Без всяких сомнений, это необычное явление природы. Но что точно
совершенно, это то, что мы будем развивать энергетику, в том числе
гидроэнергетику на Дальнем Востоке. Должен обратить ваше внимание, что
сейчас и с «Богучанкой» обстановка хорошая. Значительная часть
электроэнергии может продаваться на экспорт, имею в виду, что
внутреннего потребителя пока нет. Нам нужно синхронизировать внутреннее
потребление энергии и рост генерации вместе с сетями. Это сложная и
многоплановая работа. Просто построить дополнительные гидросооружения,
которые вполне могут быть востребованы и будут востребованы,
недостаточно. Повторяю ещё раз: нужны сети и потребители…
Читать материал полностью…
Зарубки на память…
Новости
Комментариев нет:
Отправить комментарий